Древний человек и океан
Шрифт:
Двести лет назад было принято мнение, что полинезийские племена уединенных островов на востоке Тихого океана — американские индейцы, которых, как и всех первых в этих краях европейцев, доставили туда господствующие восточные ветры и течения. Мы видели, что 500 лет, от времен Марко Поло до путешествий капитана Кука, ни одно европейское судно не могло пробиться в какую-либо часть Полинезии из Азии или из колоний в Малайском архипелаге. Все без исключения плавания в полинезийские воды совершались от Америки в сторону Азии, а чтобы вернуться из Азии, надо было от Малайского архипелага идти вдоль Японии до высоких широт между Алеутскими и Гавайскими островами.
Странствуя в Тихом океане, капитан Кук первым обнаружил, что некоторые полинезийские слова родственны словам, обозначающим аналогичные понятия в малайских языках. Одновременно Кук, подобно его современникам Ванкуверу и Диксону, отметил в физическом облике и культуре жителей полинезийских островов примечательные черты сходства не с малайцами, а с индейцами,
Общепринятая точка зрения изменилась. Теперь казалось, что этнографически проблема происхождения полинезийцев решается просто: достаточно найти район Малайского архипелага, откуда предки полинезийцев шли от острова к острову до своей нынешней обители. Гипотеза «от острова к острову» получила широкую поддержку кабинетных исследователей, знакомых с огромным тихоокеанским полушарием лишь по испещренным островами картам, на которых неизбежно преувеличенные пятнышки и крупные названия образуют сплошной ковер от Малайского архипелага почти до острова Пасхи. Людей, воочию изведавших водные просторы этой половины земного шара, было не так-то легко убедить. Географы указывали на обстоятельство, рассмотренное выше, в главе 2: острова Тихого океана расположены на пути постоянно движущихся стихий, диктовавших всем первым европейским мореплавателям маршруты в этой области. Географы понимали также, что маленькие листы бумаги — карты, на которых они размещали всю информацию о тихоокеанском полушарии, неизбежно будут вводить в заблуждение и питать гипотезы о продвижении от острова к острову. В своем труде «География Тихого океана» Грегори предусмотрительно подчеркивает: «Однако океанические острова не создавали благоприятных условий для миграции. Они вовсе не обозначают какие-либо маршруты. Острова эти малы, неравномерно разбросаны на большом удалении друг от друга, и требовались исключительные обстоятельства, чтобы растения и люди могли на них попасть» (Gregory, 1927[129]).
Затруднения этнологов, поддерживавших гипотезу «от острова к острову», еще более усугубились, когда археологи не смогли найти никаких следов пребывания полинезийцев в Малайском архипелаге и других районах на западе Тихого океана, откуда те будто бы вышли, а специалисты по физической антропологии принялись искать западнее малайской обители народ, чье телосложение и облик лучше отвечали бы характеристикам высоких полинезийцев с их четко очерченными лицами, нежели физические особенности низкорослых плосколицых малайцев. Так в конце XIX в. родилась полинезийская проблема, и представители разных областей науки принялись спорить, выдвигая противоречивые догадки и гипотезы. Чуть ли не каждую страну на материках за Индонезией, от Китая и Индокитая до Индии, Двуречья и Египта, даже до Скандинавии, совершенно серьезно называли возможной родиной предков полинезийского народа. Проблема еще более осложнялась тем, что большинство исследователей видели в Полинезии следы повторных миграций и эта область представлялась им, так сказать, расовым и культурным тиглем.
Сто лет филологических исследований подтвердили основательность лингвистических данных, однако никуда не привели. Давно обнаружено, что по структуре полинезийский и малайский языки сильно отличаются друг от друга и что менее одного процента лексики этих двух народов восходит к близким или тождественным корням, причем в полинезийском языке нет ни подлинно малайских, ни рано проникших на Малайский архипелаг санскритских слов. К тому же реалии предположительного корневого родства с Полинезией распределены в рамках Малайского архипелага настолько редко и беспорядочно, что ни один конкретный остров не годится на роль места предположительного племенного контакта. В итоге сложились две различные лингвистические школы. Одни стали искать общий малайско-полинезийский праязык в пределах континентальной Азии, откуда могли независимо выйти малайцы и индонезийцы; ведь за много веков островной изоляции эти два народа могли сохранить больше от некогда общего праязыка, чем их родичи, оставшиеся на материке, где они были гораздо сильнее подвержены завоеваниям, а также расовым и языковым примесям. Другие предположили, что полинезийский язык вообще складывался не в Азии и не на Малайском архипелаге, а в Океании, где-то на соседствующих с нынешней Полинезией архипелагах. Дескать, отсюда полинезийцы, носители общего языка, распространились по всем отдельным островам и островным группам, разбросанным по Восточной части Тихого океана; из того же эволюционного центра в Океании какие-то реалии проникли в противоположном направлении, в область малайцев. Словом, лингвисты приблизили нас к решению сложной проблемы не больше, чем обе существующие противоположные гипотезы, которые вместе противостоят тем, кто ищет исконную родину полинезийцев в Малайском архипелаге.
Хотя язык, таким образом, не может служить надежным ключом, есть другие пути преодоления тупика в малайско-полинезийской проблеме. Физическую антропологию принято считать
Никто из специалистов по физической антропологии не оспаривал впоследствии этих наблюдений, напротив, они подтверждены недавними исследованиями групп крови. Сотрудники серологической лаборатории в Мельбурне (Австралия), в частности Симмонс, Грейдон и их ассистенты, тщательно изучили распространение групп крови в Тихоокеанской области и установили, что полинезийцы по этому признаку заметно отличаются от всех народов Юго-Восточной Азии и западной части Тихого океана. Доминантные факторы вроде В, которые, согласно закону Моргана о наследственности * , не могут совершенно исчезнуть в семье, где они отмечены, полностью отсутствуют среди всех чистокровных полинезийских племен, хотя мировой максимум их приходится на Юго-Восточную Азию, включая Индонезию, Меланезию и Микронезию. Изучение систем антигенов ABO, MNS, Rh, Р, Lea, Fya и К выявило отчетливо выраженную грань, отделяющую полинезийцев от всех их соседей на западе, и явное сходство с типами крови американских индейцев (Simmons et al., 1955[281]).
Поскольку полинезийцы в силу кровногенетических факторов не могли быть потомками нынешнего населения Юго-Восточной Азии и характер их крови не мог измениться путем смешения с занимающими промежуточное положение островитянами Меланезии и Микронезии, возникла новая дилемма. До тех пор преобладало мнение, что предки полинезийцев прошли от острова к острову через 6500-километровую буферную меланезийско-микронезийскую территорию так быстро, что не успели утратить светлую кожу и европеоидные признаки при смешении с народами, отличающимися еще более темной кожей и негроидностью, чем малайцы. Но состав крови исключал вероятность столь быстрого прохождения, ведь фундаментальное вытеснение индонезийских признаков полинезийскими потребовало бы больше времени. И наиболее ревностные сторонники миграции из Индонезии на восток теперь предложили прямо противоположный вариант: дескать, предки полинезийцев проходили через Микронезию так медленно, что по пути факторы крови и другие физические характеристики вполне могли измениться в ходе «микроэволюции». По этой гипотезе, небольшое число мужчин и женщин, почему-то не обладавших доминантным фактором В, расстались где-то в Азии со своими родичами, имеющими этот антиген, и заселили необитаемый атолл в Микронезии. Далее, только те их потомки, которые также не обладали фактором В, продвинулись на следующий остров. Если всякий раз отделялась малочисленная группа таких людей, оставляя позади родичей с фактором В, «микроэволюция» избранных индивидуумов могла в конечном счете привести к тому, что заключительный отряд переселенцев достиг Полинезии и распространился по ее островам, почти совсем лишенным фактора В, столь характерного для их предков в Юго-Восточной Азии.
У этого предположения много слабых мест. Во-первых, мы не наблюдаем постепенного уменьшения повторяемости антигена В, продвигаясь с запада на восток через область Микронезии или Меланезии. Фактор В исчезает в том месте, где кончаются эти острова и начинается Полинезия. Во-вторых, очень уж мала вероятность, что только супруги без антигена В всякий раз отплывали на восток в неведомые дали, и уж вовсе исключено, чтобы одновременно происходила такая же «микроэволюция» систем MNS, Rh и прочих, а также черт физического облика, присущих полинезийцам и столь заметно отличающих их от народов западной части Тихого океана.
Обратившись к сомнительным предположениям о длительном пребывании полинезийцев в Микронезии или Меланезии, мы возвращаемся к исходной точке всех проблем; к тому же мы наталкиваемся на археологические препятствия. Микронезийские атоллы очень малы по площади, сухой коралловый грунт ничего не скрывает, и, однако, здесь не найдено никаких следов пребывания полинезийцев. Исключение составляют юго-восточные атоллы Капингамаранги и Нукуоро, однако лингвисты и этнологи установили, что эти острова были заселены подлинными полинезийцами, приплывшими сравнительно недавно по ветру с Самоа. Не обнаружив каких-либо признаков прохождения полинезийцев через Микронезию, некоторые исследователи отвергли вариант с этими голыми атоллами в пользу больших, покрытых лесом, гористых островов Меланезии. Но о какой долговременной полинезийской «микроэволюции» можно говорить, когда речь идет о протянувшейся на 6500 км враждебной территории, издревле густо населенной негроидами!