Древний человек и океан
Шрифт:
Обнаруженная европейцами полинезийская культура повсеместно основывалась на немногих и достаточно простых элементах: неолитический четырехгранный топор с наточенным краем и коленчатой рукояткой, каноэ, специфические рыболовные крючки, колотушка для луба, пест для пои, земляная печь, ритуальное потребление кавы. Поскольку речь идет о чертах панполинезийского распространения, все они, очевидно, присутствовали в той области, откуда пришли предки нынешних жителей полинезийского треугольника.
Общеполинезийский четырехгранный топор — существеннейшая черта полинезийской культуры и вместе с тем одна из ее наиболее противоречивых черт. Бейер первым отметил в 1948 г., что четырехгранники, сходные с полинезийскими, найдены в древних археологических слоях на севере Филиппин, а в других частях Малайского архипелага не встречены. «Но на Филиппинах, — пишет он, — эти топоры были в ходу между 1750 и 1240 годами до н. э.» (Beyer, 1948[35]). Спрашивается, как они могли попасть в Полинезию. В Меланезии четырехгранники
Мы видели, однако, в главе 2, что есть другой вполне удобный морской маршрут из Юго-Восточной Азии в Полинезию — единственный путь, оказавшийся пригодным для первых в здешних водах европейских парусников. Этот маршрут совершенно минует микронезийско-меланезийскую буферную территорию; начинаясь от Филиппинского моря, он следует с течением Куросио и западными ветрами к изобилующим островами прибрежным водам Северо-Западной Америки, где стихии дружно поворачивают и направляются к Гавайским островам. Стоит заменить Микронезию и Меланезию этой областью в роли промежуточной станции для азиатских мореплавателей, следующих в восточную часть Тихого океана, как мы тотчас находим трамплин для четырехгранного топора с наточенным краем, который был важнейшим орудием индейцев Северо-Запада вплоть до прибытия европейцев. Капитан Кук первым отметил, что эти племена пользовались такими же топорами, как жители Таити и других полинезийских островов (Cook, 1784[77]), а затем капитан Диксон записал, что топоры индейцев приморья, «сделанные из яшмы, такие же, как применяемые новозеландцами» (Dixon, 1789[94]). Капитан Якобсен подчеркивал: «Деревянная рукоятка и способ крепления к ней топора у полинезийцев те же самые, что у индейцев Северо-Запада» (Jacobsen, 1891[175]).
В XX в. специалисты подтвердили эти первые наблюдения. Холмс указывал, что четырехгранные топоры индейцев Северо-Запада похожи больше на океанические, чем на орудия других американских племен (Holmes, 1919[161]), а Олсон в своем исследовании северо-западного топора с коленчатой рукояткой писал: «Тот факт, что он присутствует в Полинезии почти в таком же виде, как в Америке, указывает на его древний возраст и внеамериканское происхождение» (Olson, 1927–1929[237]). Очень может быть, что четырехгранный топор с наточенным краем, характерный лишь для весьма раннего периода в Азии и на северных Филиппинах, много позже распространился в Полинезии, пройдя естественным морским путем через Северо-Западную Америку.
Как уже говорилось, Тихий океан образует полушарие, экватор — не прямая, и то, что на карте представляется кружным путем на севере, на самом деле требует лишь малую часть усилия и времени, потребных для движения прямо на восток от Малайского архипелага. И если мы просто минуем чреватые проблемами области Микронезии и Полинезии, войдем в Полинезию через Гавайские острова, а не через Самоа, исчезают, как это получается с четырехгранным топором, не только перечисленные антропологические, но и все навигационные затруднения. Прежде всего, если острова у северо-западного побережья Америки послужили трамплином на пути из Азии в Полинезию, то физический тип полинезийца из проблемы превращается в логическое следствие. Мы видели, что щуплые обитатели Малайского архипелага относятся к самым малорослым в мире, тогда как полинезийцы стоят в ряду самых высоких. Индейцы материкового Северо-Запада несколько выше малайцев, зато хайда на островах Королевы Шарлотты и квакиютли на острове Ванкувер — одни из самых высокорослых на земном шаре. Цифры, приводимые Боасом (Воас, 1895[41]) для индейцев северо-западного побережья, и данные Шапиро (Shapiro, 1940[277]) о полинезийцах совпадают: для наиболее высокорослых племен средняя цифра превышает 170 см, причем в обеих областях нередко встречались аборигены ростом до 180 см.
Индонезийцы и их соседи — брахицефалы (короткоголовые), как и большинство американских индейцев. Однако на северо-западном побережье археологи часто находили черепа долихоцефалов (длинноголовых), и такие же черепа постоянно встречаются в ряду смешанных черепных форм Полинезии. По Хрдличке (Hrdlicka, 1944[168]), средний черепной индекс индейцев северо-западного побережья для мужчин 81, 19, для женщин — 81, 4. Это достаточно близко к 81, 27, что, согласно Шапиро, составляет средний черепной индекс шести главных полинезийских групп, а именно гавайской, островов Общества, самоанской, тонганской, маркизской и новозеландской.
Присущие большинству полинезийцев европеоидные черты вызывали еще более фантастические догадки, чем высокий рост, так как светлая кожа, густая растительность на лице, часто мягкие и волнистые волосы, иногда разных оттенков каштанового цвета, тонкие губы и обычно тонкий орлиный нос сильно отличают их от жителей Малайского архипелага и еще сильнее от народов, населяющих промежуточные
Учитывая совпадение черепных и лицевых характеристик, волосы, рост и телосложение, не удивимся, что столь хорошо знавшие племена Северо-Запада исследователи XIX в., как капитан Якобсен и профессор Хилл-Тут, с трудом отличали посетителей с полинезийских островов от местных аборигенов. Пораженный, по его словам, примечательным сходством хайда, квакиутлей и гавайцев, Якобсен писал: «Так, я однажды встретил на островке по соседству с Ванкувером гавайца, который обзавелся семьей на новом месте. Невозможно было отличить его от его детей и соседей…» (Jacobsen, 1891[175]). Хилл-Тут добавляет: «Мне встречались люди племени скамиш, которых я лишь с трудом отличал от самоанцев, возвращавшихся с Чикагской ярмарки и временно обитавших в селении скамишей» (Hill-Tout, 1898[159]). Мне самому довелось провести зиму 1939/40 г. в долине Белла-Кула на северо-западе Америки, после того как я год прожил среди полинезийцев Маркизского архипелага, и меня поражало, до чего некоторые чистокровные индейцы племени селиш похожи на моих полинезийских друзей на Таити и Маркизах.
В 1952 г., снова посетив обе области, я впервые собрал вместе все наличные данные о группах крови АВО * , чтобы показать, что полинезийцы, решительно отличающиеся от жителей Юго-Восточной Азии по кровногенетическим характеристикам, вполне могли быть выходцами из северо-западного угла Северной Америки. Мне доводилось в прошлом заниматься биологией, а в данном случае меня подтолкнуло опубликованное в 1946 г. Мэтсоном открытие, что у североамериканских индейцев черноногих и кроу повторяемость фактора А такая же, как у исконных гавайцев (Matson, 1946[212]). Этим вопросом тотчас занялся специалист по серологии Тихоокеанской области Грейдон, который к моим наблюдениям добавил группы MN и Rh и заключил, что серологические данные говорят в пользу американо-полинезийского родства, «причем вероятно, что острова Полинезии были преимущественно заселены выходцами из континентальной Америки» (Graydon, 1952[127]). В 1954 г. Муран свел воедино все накопленные к тому времени данные по группам крови и тоже заключил: «…генетическая конституция полинезийцев во многом может быть отнесена за счет американского, особенно северо-западного, происхождения…» (Mourant, 1954[230]). Подстегнутые этими наблюдениями, Симмонс, Грейдон, Семпл и Фрай провели полное исследование систем А1А2ВО, MNS, Rh, Р, Lea, Fya и K и пришли к выводу, «что налицо тесное кровногенетическое родство между американскими индейцами и полинезийцами, но такого родства не обнаруживается при сравнении полинезийцев с меланезийцами, микронезийцами и индонезийцами, исключая в основном сопредельные районы прямого контакта» (Simmons et al., 1955[281]). Этот важный вывод был затем подтвержден в 1972 г. международной рабочей группой в составе Э. и А. Торсбю, Коломбани, Доссе и Фигероа (Thorsby et al., 1972[308]).
К сожалению, язык индейцев Северо-Запада, которых принято считать потомками кого-то из последних азиатских пришельцев в Америке, настолько изменился, что теперь невозможно сказать, каким он был первоначально. Близкие по физическому типу и культуре племена, хотя они и жили рядом друг с другом, говорят на языках, которые никак не кажутся родственными; кое-кто объясняет это, во-первых, смешением с континентальными племенами, во-вторых, местной практикой табу на отдельные слова. Несомненно, жесткая, горловая речь северо-западного побережья, особенно континентальных жителей, резко отличается от мягкой, вокализованной речи полинезийцев. Было бы, однако, интересно, если бы кто-нибудь из современных лингвистов принял вызов, брошенный лингвистами прошлого столетия Кемпбеллом и Хилл-Тутом. Кемпбелл пришел к выводу, что язык хайда в центральной части северо-западного побережья вместе с полинезийским должен быть отнесен к океанийской группе (Campbell, 1897–1898[59]). А Хилл-Тут нашел столько структурального и лексического сходства в языках индейцев Северо-Запада и полинезийцев, что говорил о «цепи свидетельств общего происхождения, начисто исключающих случайность» (Hi 11-Tout, 1898[159]).