Древний лес

Sergey Sanador

Рыдая, Элизабет в отчаянии упала на колени. Она опоздала. Что могла сделать одна женщина против такого безжалостного разрушения? Огонь вытягивал красные щупальца во все стороны, превращая в пепел все, к чему прикасался. Лавина искр спиралью взметнулась ввысь на кипящих тепловых потоках.

Бушующий ад неуклонно продвигался вверх по склону, где притаилась Элизабет. Его тлеющие пальцы жадно потянулись к соснам, росшим вокруг нее, их смола воспламенилась с громкими хлопками. Она сильно закашлялась, когда дым пополз ей в горло, защипав

глаза.

Все было кончено. Лес, ее друзья, ее дело – все превратилось бы в тлеющие угли. Рыдания сотрясали тело Элизабет.

Затем, разносимый нагретым воздухом, донесся бессловесный рев, который пробрал ее до костей.

Элизабет подняла голову. Была ли это игра пламени? Или огромная коричневато-золотистая фигура просто промелькнула между двумя пылающими стволами внизу, в аду? Щурясь от слепящего света, она снова увидела мелькание длинного хвоста с хохолком.

Матвей. Он вернулся в их убежище в последний раз, отказываясь покидать его даже во время этой трагедии.

Элизабет, пошатываясь, выпрямилась. Если он все еще будет бороться, как она будет отбиваться от него?

Она стояла на краю охваченного пламенем склона, ее сердце билось в такт с треском горящих деревьев. Внизу, в самом пекле, она едва разглядела промелькнувшую золотисто-коричневую фигуру – Матвея, вернувшегося, чтобы в последний раз увидеть свой лесной дом.

Пламя, казалось, не причиняло ему вреда, когда он пробирался сквозь горящий лес, его золотистый мех отражал огненные всполохи. Элизабет почувствовала, как в ней зарождается надежда. Если Матвей мог выстоять, возможно, еще не все потеряно.

Она ринулась вниз по склону, пробираясь сквозь чадящий дым. Пламя облизывало края ее юбки, но она едва замечала боль. Вся ее решимость была сосредоточена на том, чтобы добраться до Матвея.

Когда путь ей преградило горящее дерево, Элизабет не раздумывая прыгнула через него, почувствовав жар огня на своей коже. Пепел оседал на ее волосах, но она продолжала бежать, ориентируясь на мелькающие впереди проблески золотистой шерсти.

Наконец она достигла сердца пожара, там, где когда-то стоял могучий дуб. Теперь от него остался лишь обугленный остов, по-прежнему полыхающий алым. Рядом с обгоревшими корнями сидел Матвей, его морда была опущена, а плечи сгорблены.

Элизабет медленно приблизилась, стараясь не напугать его.

– Матвей, – тихо позвала она.

Горная пума подняла на нее свои потухшие золотые глаза.

– Ты вернулась, – прошептал он телепатически. – Но слишком поздно.

– Еще не поздно, – настаивала Элизабет. – Мы можем спасти то, что осталось. Но мне нужна твоя помощь.

Матвей скорбно оглядел свои владения, теперь превратившиеся в пепелище.

– Я не смог защитить этот лес, – горько признался он. – Мэтью одержал вверх. Что еще мы можем сделать?

Элизабет протянула руку и положила ее на его массивную лапу.

– Мы можем сражаться, – твердо сказала она. – Ради тех деревьев, которые еще остались. Ради всех животных, которым этот лес был домом. И ради нас с тобой".

Матвей задумчиво посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула искра.

– Ты права, – решительно сказал он, поднимаясь на все четыре лапы. – Я не сдамся так просто.

Вместе они бросились в огненный ад. Матвей применял свою силу, чтобы расшвыривать горящие бревна и деревья, очищая путь. Элизабет следовала за ним, туша угли и искры голыми руками. Пламя обжигало ее кожу, но она не обращала на это внимания.

Они бились с огнем всю ночь, отвоевывая каждый дюйм леса. Когда первые лучи рассвета окрасили небо в розовый, пожар наконец потух.

Элизабет и Матвей стояли среди дымящихся пепелищ, их лица были черны от сажи. Большая часть леса пала жертвой огня. Но кое-где между обугленными деревьями виднелись ростки новой зелени.

Матвей глубоко вдохнул свежий воздух.

– Мы спасли, что смогли, – сказал он Элизабет. – Благодарю тебя".

Она устало улыбнулась в ответ.

– Я рада, что ты решил не сдаваться.

– Это все благодаря тебе, – тепло сказал Матвей. – Ты вдохновила меня сражаться.

В его глазах Элизабет увидела отблеск чего-то похожего на надежду. Хотя им предстояло еще долгое восстановление, вместе они смогут исцелить эти израненные земли.

В последующие недели Элизабет и Матвей неустанно трудились, чтобы восстановить опустошенный лес. Зимние ветры дули сквозь обугленные остовы деревьев, заставляя Элизабет кутаться в свою куртку. Но она не жаловалась, когда они с Матвеем сажали молодые саженцы, принесенные из соседних лесов.

Матвей использовал свою силу, чтобы расчистить завалы и перемещать тяжелые бревна. Элизабет следовала за ним с мешком семян, бережно разбрасывая их на выжженной земле. К ее удивлению, Матвей оказался терпеливым и мудрым наставником, делясь с ней своими обширными познаниями о лесах.

– Клен и ясень будут процветать здесь, – говорил он, когда они шли по извилистой тропинке. – Но нам также понадобятся хвойные, чтобы предотвратить эрозию почвы.

Элизабет с радостью впитывала его советы. Она начала понимать, насколько глубоко его корни были сплетены с этой землей. Хотя его внешность была человеческой, Матвей был частью этих древних лесов не меньше, чем дуб или олень.

Однажды она нашла его сидящим у ручья, задумчиво наблюдая за струящейся водой. Она тихо присела рядом на берег.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

Матвей печально улыбнулся.

– Я думаю о том, как эти леса выглядели много веков назад, – ответил он. – Когда я был еще молод. Деревья были такими высокими, а звери такими многочисленными. Теперь многое изменилось".

– Да, – тихо согласилась Элизабет. – Но это место по-прежнему особенное. И оно может исцелиться, если мы позаботимся о нем.