Древний Марс (сборник)
Шрифт:
– Выражаю мое дружеское приветствие, Салли Ямашита, – произнесла она мягким гортанным тоном. – Игра вот-вот завершится.
Принудительница была довольно высокой, около 7 футов, но цвет её больших глаз был явно странным, сверкающим, янтарно-золотым. Её мантия была цвета красного хаки – идеально защитного на этой планете, но капюшон был откинут, обнажая волосы, спрятанные под тонкую металлическую сеточку. И сеточка, и волосы отливали бронзой. Она была худой, но не «хрупкой птичкой», как большинство марсиан. Ну, если, конечно, птичка не была беркутом, как те, что
Императоры Пурпурной династии называли свою касту тембст-модифицированных воинов, которые проводили их волю и поддерживали мир, Взвешенной Милостью. Теперь их осталось совсем мало, и Толламуны управляли разве что бывшей столицей Марса – Двор-иль-Адазаром и его окружением. Но вокруг Тейюд пустые столы образовались не только из марсианской вежливости.
Салли не стала мешать игре, уж слишком серьезно все здесь воспринимали атанж. Принудительница передвинула Перевозчика на квадратик слева от Деспота, едва заметно кивнула и начала складывать игру. Когда все фигурки легли по своим местам, она захлопнула коробку и поместила её в карман внутри рукава мантии.
– Я тоже выражаю вам свое дружеское приветствие, Тейюдза-Жалт, – сказала Салли.
Она взяла один цветок и макнула в соус. Дружественные приветствия включали в себя приглашение разделить трапезу. Приходилось долго жевать, но на вкус как кисло-сладкая свинина с запахом плюмерии. Живот Салли заурчал.
Даже когда вокруг убийства и смерть, голод не даёт о себе забывать, если долго не ешь… А я выбросила свой ужин, в буквальном смысле.
– Обсудим договор? – продолжила она, обращаясь к марсианке.
– Недавно ты была вовлечена в смертельный или почти смертельный конфликт, – задумчиво произнесла Тейюд. – В тебя попал обездвиживающий дротик… – Она коснулась шеи Салли сзади. – Тебя не сопровождает… твой нетрадиционный канид. Я требую деталей. Только после этого можем обсудить положения контракта в соответствии со степенью неуверенности, просчитанным риском и возможными трудностями.
Что они и сделали, после чего, отдав дань земным традициям, пожали друг другу руки в честь заключения сделки. Рукопожатие Тейюд было решительным и очень крепким. Не в первый раз она работала с Салли, да и с другими членами Альянса вообще.
– Довольно интересное задание, – заключила она.
– Мне нужно вернуть коллегу, – решительно ответила Салли.
– Вот это-то мне и интересно. – Тейюд допила свою эссенцию из кубка. – Его захват указывает на то, что его мгновенная смерть не была главной целью атакующих. Они были… говоря метафорически, грабителями, пусть они ничего больше и не украли. Они желали украсть вас-терранина. Но вряд ли даже самый эксцентричный коллекционер стал бы красть всего одного? Без ответов на эти вопросы я чувствую приятную растерянность.
Поэтично-эстетично часы на стене пропели со светлой бриллиантовой скорбью:
Часы, подобно пескуНа берегу горько-соленого моря,Текут по волнам времени.Прошла уж дюжина часовС тех пор, как встало СолнцеВ своем слепом величии;Невзирая на ночь,Все осветится вновь…– Укусил его, эмфатически! Укусил, укусил, укусил его! – произнес Сатемкан, буквально злобно рыча. – Я укусил незваного гостя на территории своей референтной группы!
– Да, молодец, – спокойно отозвалась Салли, гладя канида по голове.
– И сделал бы, условное будущее выбрано намеренно, это снова эмфатически.
На демотическом нельзя просто взять и употребить глагол в будущем времени: предположения, встроенные в структуру его грамматики, запрещали уверенно выражаться о событиях, нам не подконтрольных. Сатемкан был к этому так близок, насколько мог.
Теперь канид не выглядел на все сто: места вокруг ран были выстрижены и блестели псевдокожей, которая эти самые места покрывала. Двигался он очень даже хорошо, а для внутренних повреждений медицинский тембст использовал органический клей. Он сам потом рассасывается при ускоренном заживлении.
Пока же его покрасневшие глаза выглядели несколько сумасшедшими. Бедняга, ему совсем не по себе, – подумала Салли. – Да и мне тоже.
– Канид, – произнесла Тейюд. – Ты можешь выследить этих индивидуумов?
– Конешшшшно, – ответил Сатемкан, сразу воспрянув.
Он двинулся в сторону от здания, принюхиваясь, то и дело облизывая нос длинным красным языком. Спустя мгновение он издал смешок, это надо было видеть:
– Хе-хе-хе! Здесь они брызнули поглотителем запахов. Я выражаю усмешку! Совершенная бесполезность! Моя исключительная чувствительность и натренированность с легкостью распознают запахи крови и феромоны страха.
Он пустился рысью. Тейюд следила глазами за крышами без всякого напряжения.
– Любопытно, – тихо сказала она. – Похоже на диверсионную тактику небольшой группы, а не одиночки.
В среднем марсиане были не храбрее землян, но более прямолинейны. Тейюд же была совершенно бесстрашна. Они и раньше работали вместе, хотя это было непросто. Но теперь Салли не обращала внимания ни на какие осложнения.
– Я выражаю сожаление по поводу необходимости подвергать тебя риску, – сказала Салли.
Принудительница не оглянулась, но в голосе её послышалось удивление:
– Я сама выбрала свой путь, – а потом добавила: – Вы, вас-терраны, – первый новый элемент, проникший в Реальный Мир за долгое время. Уж лучше работать с вами, чем сидеть и размышлять о времени, когда Внешние Пустыни поглотят последние города, а последние растения засохнут.
– Такое еще не скоро случится, – ответила Салли. Далеко не всех марсиан волновала эта проблема.
Она оглянулась проверить, нет ли у них «хвоста»: выследить их будет непросто, но ведь не невозможно же.