Древний свет

Джентл Мэри

Он улыбнулся, откинулся назад, купаясь в тепле, исходившем от печи в шести ярдах. Окна здесь имели форму закругленных арок, в них было вставлено янтарное стекло, поэтому бледный зимний свет превращался в тепло, и свет падал на морщинистую кожу и гребневидную гриву ортеанца подобно благословению. Была заметна слабая и постоянная дрожь этих шестипалых рук.

Он скрыл свой голос в шуме разговоров за другими столами.

— Поездки заканчиваются…

— …встречами дипломатов? — предположила я.

— Я собирался сказать: горячей пищей и хорошей компанией. — Мигательные перепонки скользнули по глазам, все

еще ясным и светло-голубым. — Такой интерес к мотивам! Такой намек… Мне нравится путешествовать в обществе Говорящих-с-землей, особенно обладающих таким либеральным умом, как Кассирур, а поскольку она решила нанести визит друзьям из Раквири…

— Договаривайте, — посоветовала я. — Возможно, я постарела, но я помню о вашей профессии в Таткаэре.

— Теперь нет канцелярии Послов Короны и не будет, пока мы снова не назовем Корону.

— У вас не наступил год Десятого летнего солнцестояния. Однако вы хотите сказать, что эта церемония не будет для вас препятствием?

Кто-то из молодых Раквири принес еду: рукши , хлебный гриб и молодые побеги ханелиса . Его пальцы разорвали на части кусок хлебного гриба, раскрошив его и наполнив воздух острым лимонным запахом.

— Признаюсь, я не вижу ясности в том, как нам вести дела с «ПанОкеанией», — сказал он. — Кристи, не обижайтесь, если я искренне пожелаю, чтобы вы ушли — все вы.

Я попыталась прикинуться смертельно обиженной, и он захихикал, негромко, как-то астматически. Затем, более серьезным тоном, сказал:

— Я представляю себе будущее, когда, поскольку нами нельзя манипулировать, Компания, возможно, покинет нас. Чтобы сделать что-либо еще в данных обстоятельствах, вам нужно было бы применить силу. И если молодая Рэйчел надежный ключ, то потребовалось бы какое-нибудь весьма конкретное основание, прежде чем «ПанОкеания» отважилась бы на это.

— А возможно, не отважилась бы даже тогда. — Я взяла немного хлебного гриба. — И это предполагает, что мы не найдем никакого конкретного основания.

— Да, действительно. Вы, однако, предполагаете, что здесь есть что искать.

— Действительно, это так…

Такое полуюмористическое и полугорькое фехтование — это то, чего мне недостает среди «наземных», на Земле; вернуться сейчас к нему — войти в родную для меня стихию. Но подобно любому игроку в охмир , игру можно оценивать выше, нежели ее окончание. Это всегда ошибка.

— Ну что же, у нас есть собственные дела, — философски сказал старик. — Побережье снова причиняет беспокойство, и, не имея ни Т'Анов , ни такширие , мы должны использовать эту оказию наилучшим образом и послать кого-нибудь из Свободного порта для переговоров с ними. Весной, в Касабаарде.

— Были сражения с Побережьем?

— В последние несколько лет наблюдались морские рейды на телестре провинции Мелкати, на город Алес-Кадарет и на торговые корабли во Внутреннем море.

Его блестящие, как у птицы, глаза, мигнули; то был быстрый взгляд того, кто помнил эти названия из прошлого: Алес-Кадарет, Мелкати…

Тут я взглянула через зал и увидела Молли Рэйчел, беседовавшую с Кассирур Альмадхерой. Красногривая голова ортеанки

запрокинулась назад, и сквозь общий шум доносился непринужденный смех; Молли обратилась с каким-то замечанием к с'ану Джахариену, после чего она и двое других снова засмеялись.

— Хал, если уж мы говорим о желаниях, то я желала бы, чтобы была такая же ситуация, как десять лет назад: никаких требований к Орте и ничего, чего бы мы хотели.

Какое-то внезапное понимание позволило мне увидеть в этом то, что здесь и было: временное затишье, райское в своей обыденности. Я подумала: «Мы не будем говорить вновь так легко. То, что я делаю здесь теперь, вытесняет то, что я делала тогда». И потому я старалась запечатлеть в памяти эти ортеанские лица, яркие мантии, обильную пищу, Молли Рэйчел в центре внимания, все это остроумие и добрый юмор, старика Халтерна Бет'ру-элена рядом с собой, воспоминания десятилетней давности, витавшие вокруг нас подобно доброжелательным призракам.

— Пребывание здесь беспокоит вас, — сказал он.

— Я здесь потому, что вам нужен кто-то, кто может понимать ваши интересы так же хорошо, как и наши.

— Чего, конечно, вы не доверите осознать никому, кроме Линн де Лайл Кристи…

Высказанное так, это походило на мнение Молли Рэйчел и было столь точно, что я вздрогнула. Я подумала: «Это, наверное, тщеславие. Но становится ли мысль оттого менее верной?»

— Я скажу вам кое-что, Хал. Молли Рэйчел не знает, как иметь дело со Ста Тысячами, но ей и не нужно этого знать. Компании не испытывают никакой необходимости в том, чтобы понимать иные миры. Им это не нужно. Выйдите немного навстречу, чтобы встретить нас. Или по вам пройдутся паровым катком.

Метафора, которой я воспользовалась, не совсем подходила, но вывод был в равной степени понятен. Халтерн потер полуприкрытые глаза и прищурился.

— Угрозы?

— Хал, если вам при вашей мудрости и созерцательности не удается распознать дружеское предостережение…

Он говорил запинаясь, этот старый человек, и, когда улыбался, свет перемещался по его коже, покрытой зимним чешуйчатым узором. Большие арки открывались в сторону крытых аркад, поэтому мы сидели между теплом, даваемым печами, и морозным воздухом, приносившим запах ханелиса, зиира и теплого мускуса скурраи .

— Раквири — прекрасная телестре , — сказал Халтерн. — Мои глаза теперь недостаточно хорошо видят, но вы, наверное, заметили: с южной террасы можно увидеть начало Расрхе-и-Мелуур.

Этот огромный пилон, светло-голубой на фоне бледного синего неба, почти исчезающий в нем. Соединение мостом Двух континентов — призрачный образ минувшей Империи.

— Мы не Побережье, — добавил он, развивая тему. — Мы не выцарапываем средства к существованию между скалами и горьким морем. У вас нет… какая для этого есть подходящая технологическая метафора? Нет рычага, чтобы привести им нас в движение. Сейчас на Побережье есть вода каналов, и этот рычаг две тысячи лет держал в своих руках харантишский Народ Колдунов; вы намереваетесь забрать его у них? Признаюсь, я бы сделал это, будь я на месте «ПанОкеании», что запрещает Богиня.