Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка
Шрифт:
Так или иначе, к середине XV века в Аризоне наблюдается кризис политической системы хохокамов. К моменту появления испанцев поселения хохокамов пришли в упадок, а ирригационные сооружения оказались заброшенными. Малочисленное население, дожившее до XVI века, обитало в небольших поселках.
Могольон: мужской союз против женского правления
Происхождение культуры Могольон вызывает у ученых не меньше споров, нежели хохокам. Ареал ее распространения накладывается на южные и западные районы Хохокам и распространяется на половину штата Нью-Мексико современной территории США, захватывая, кроме того, северную часть Мексики. Наиболее известными центрами культуры могольон считаются Касас-Грандес, долина Мимбрес, Гроссхоппер, Могольон.
Илл. 22.
Обычно первые даты появления той или иной культуры определяются по первым найденным образцам характерной керамики. В случае же культуры Могольон все выглядит еще более запутанно, нежели у хохокамов. Многие археологи отталкиваются от III века н. э. Позже, после появления красно-коричневых расписных сосудов, появляются и другие характерные черты. Это резкий рост строительства меньших по размеру домов, что свидетельствует об изменении самой поселенческой модели. Этот этап наиболее отчетливо проявился в IX веке в долине Мимбрес.
В этой же долине в VIII веке возник и знаменитый стиль расписной керамики, ставший чрезвычайно модным уже в наше время. Росписи представляли собой черное или коричневое на белом стилизованное изображение людей или животных. Стилизация иногда доходила до столь изумительного уровня совершенства, что практически превращалась в сложный геометрический орнамент. Сюжеты явно имели мексиканское религиозное происхождение. Это, например, изображение «холодной лестницы» – дороги в страну мертвых. Фигура человеко-оленя-летучей мыши, вписанная в «пещерный» контур, откровенно совпадает с реинкарнационными представлениями древних майя. Олень – это герой мифической прародины и главный прапредок многих мексиканских народов. Летучая мышь считалась хранительницей выхода в пространство мертвых. Если исходить из данности, что смысл изображений на керамике мимбрес совпадает с древней религиозной реинкарнационной идеей, сформировавшейся еще до нашей эры на территории юга Мексики, то становится понятно, почему сосуды с подобными изображениями оказывались в захоронениях и, более того, были подвергнуты ритуальному уничтожению.
До IX века жилища могольонов представляли собой полуземлянки. Однако с 1000 года внезапно начинается активное строительство наземных многокомнатных сооружений. Эта мода приходит на земли могольонов с севера, от соседей анасази. Приходит она вместе с изменениями в поселенческой модели, причем довольно странными, как бы противоположными обычной схеме развития семейных и социальных отношений. Если раньше здесь существовали жилища, где, по мнению Майкла Ко, главенствовал мужчина, то с появлением «больших домов» главной в этом хозяйстве становится женщина. Такие поселения характерны для индейцев пуэбло. В качестве аргумента Майкл Ко приводит существование кие, восходящих к жилищам-землянкам и игравших роль комнат для мужских собраний. Однако подробно к проблеме кивы на юго-западе США мы вернемся несколько позже.
О наличии у могольонов мужских союзов мы можем судить по материалам поселений, а точнее, погребений на плато Гроссхоппер в восточной Аризоне. Принадлежность к тому или иному союзу определялась в первую очередь по украшениям. К счастью, эти украшения помещались в захоронения и были обнаружены археологами рядом со скелетами. Подвески из раковин, костяные заколки и пучки стрел могли обозначать три подобные «группы», которые, вероятно, существовали в одном селении. В конце 70-х годов экспедиция Аризонского университета под руководством Дж. Джефферсона Рейда провела подробное обследование погребений на плато Гроссхоппер. Археологам удалось установить очень любопытную закономерность: в захоронениях детей, не достигших 9-летнего возраста, сопровождающие предметы почти совершенно отсутствуют. Однако после этого возраста количество предметов в погребении начинает увеличиваться пропорционально возрасту детей до тех пор, пока они не достигали 15 лет. Этот возраст, по мнению Рейда, должен был обозначать переход в категорию взрослых. И именно в этом возрасте юноши вступали в тот или иной мужской союз, приобретая все соответствующие знаки отличия.
Илл. 23. Скальные жилища Хилы в горах Могольон
Илл. 24. Касас-Грандес
Поселение Касас-Грандес, что в переводе с испанского означает соответственно
Скальные жилища Хилы в горах Могольон в юго-западной части Нью-Мексико появились только в XIII веке. Они занимают пять пещер, расположенных на высоте 55 м над уровнем реки. Арки, образовавшиеся в скале естественным путем, соединяли в единую систему три пещеры, расположенные на востоке этого комплекса. Главный вход был расположен на значительной высоте, чтобы обезопасить обитателей жилища от незваных гостей. Складывается впечатление, что отдельные общины пытались найти новые места обитания, недосягаемые для некого страшного врага. И это уже была борьба за выживание.
К 1100 году культура Могольон постепенно приходит в упадок. В 1250 году происходит попытка ее возрождения, когда, в частности, возникает Хила. Но уже в следующем столетии эта культура окончательно угасает. Предполагаемые причины, как и в случае хохокам, все те же – климатические изменения, приведшие к затянувшимся неурожаям, и набеги злобных апачей. Во всяком случае, общественное устройство могольонов уже не позволяло им полноценно противостоять приходящему извне агрессивному давлению со стороны природы и человеческих коллективов.
Илл. 25. Касас-Грандес. Внутреннее устройство жилища
Глава 4
«ЛАСТОЧКИНЫ ГНЕЗДА» В КАНЬОНАХ – ПУЭБЛО
Штаты Колорадо, Юта, Аризона и Нью-Мексико на юго-западе США прежде всего ассоциируются с так называемыми селениями пуэбло. Этот регион еще известен под названием «Четыре угла». Некогда большая часть этих земель принадлежала Мексике, но в XIX веке была аннексирована заботливым северным соседом. Люди здесь селились еще в глубокой древности, и за тысячи лет не раз менялись культурные традиции. Тем не менее, даже о не столь давних обитателях плато и каньонов известно не так уж и много. Кроме того, именно здесь, на юго-западе США, находилась, согласно многочисленным легендам мексиканских создателей великих цивилизаций, древняя прародина индейцев. Именно поэтому присутствие в непосредственной близости к «Четырем углам» древнейших стоянок первых обитателей Нового Света придает этому региону особую, интригующую загадочность.
Шпионом может оказаться каждый!
Наше знакомство с индейскими культурами юго-запада США началось с перекрестного допроса, который нам не снился и в самые «застойные» советские времена. Допрашивали нас с шефом в американском консульстве в Мериде, столице мексиканского штата Юкатан. Уже давно закончилась как Вторая мировая, так и «холодная» война, еще не успела начаться антитеррористическая акция, шел май 1997 года – а мы сидели в помещении библиотеки консульства, и нас долго и сурово допрашивали. Поскольку ни особого желания, ни интереса посещать Штаты (за исключением бывших мексиканских территорий на юго-западе) у нас с шефом никогда не было, результаты допроса нас интересовали в основном из экономических соображений. Кто посещал эту страну, знает, что американская система допуска к разрешению запросить визу сродни грабежу на большой дороге – только за вход в консульство с человека требуют 45 долларов. Мы же ехали в США в сопровождении съемочной группы исключительно по настоянию мексиканского продюсера Тиахоги Руге, готовившей фильм о жизни Ю.В. Кнорозова. Ей очень хотелось, чтобы шеф увидел своими глазами те места, откуда могли мигрировать несколько тысяч лет назад культурные предки майя. Кроме того, общее состояние здоровья великого ученого не позволяло надеяться на «потом» – и действительно, как оказалось, жить ему оставалось уже менее двух лет. А то майское утро напоминало какое-то очень старое кино, где два цэрэушника или фэбээровца буравили гротескно пронзительными взглядами подозреваемых и, чередуясь, задавали «хитрые» вопросы, способные, по-видимому, выявить самые коварные намерения постсоветских врагов. Тем более что враги собирались бродить где-то рядом с Силиконовой долиной. На вопросы, как обычно, отвечала я, а шеф с удовольствием наблюдал за происходящим. Причина его глумливого веселья мне была очевидна – сцена напоминала нечто среднее между лучшими пассажами из трех его любимых книг: «Четвертого позвонка» Матти Ларни, «Нашего человека в Гаване» Грэма Грина и «Приключений бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека. В какой-то момент мне даже показалось, что он ищет взглядом на книжных полках имена этих авторов.