Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка
Шрифт:
Хороня своих правителей, инки действовали с размахом. Примечателен и рассказ о желании родных и близких последовать за дорогим покойником. «Когда умирал Инка или какой-либо из главных кураков, наиболее облагодетельствованные [им] слуги и наиболее любимые жены убивали себя или позволяли похоронить себя живыми, говоря, что они хотели бы пойти служить своим королям и господам в другой их жизни; потому что они, как мы уже сказали об этом, в своем язычестве считали, что после [земной] жизни имелась другая, похожая на нее, телесная, а не духовная. Они сами обрекали себя на смерть или принимали ее из своих рук из-за любви, которую испытывали к своим господам. А то, что говорят некоторые историки, что их-де убивали, чтобы похоронить со своими хозяевами или мужьями, является неправдой; ибо было бы великой бесчеловечностью, тиранией и скандалом утверждать, что под предлогом сопровождения своих господ они
Забальзамированные и выставленные перед изображением Солнца в храме тела царственных Инков продолжали служить объектом активного поклонения по крайней мере в течение года. Им, как сыновьям Солнца, подносились многочисленные жертвы. В первый месяц умершего правителя оплакивали все жители города «каждый день с великими стенаниями и проявлением горя». Жители каждого квартала сами по себе выходили в поле – они несли знаки отличия Инки, его знамена, его оружие и белье для одевания, которые оставлялись специально для захоронения. «В своих плачах громким голосом они декламировали [стихи] о его подвигах, совершенных на войне, и благодеяниях, и милостях, которые он оказал провинциям, родом из которых были те, кто жил в этом квартале. По прошествии первого месяца они делали то же самое каждые пятнадцать дней при каждом полнолунии и затемнении луны; и это продолжалось целый год. В конце года они по-своему отмечали его окончание с какой только можно наивысшей торжественностью и с теми же самыми плачами, для чего имелись назначенные и пригодные для этого мужчины и женщины, словно надгробные плакальщики, которые, распевая в грустной и похоронной манере, рассказывали о величии и добродетелях умершего короля. Рассказанное нами совершалось простыми людьми того рода; то же самое делали инки из королевских родичей, но с намного большей торжественностью и возможностями, что [отличает] князей от плебеев.
То же самое имело место в провинциях империи, [и] каждый господин провинции стремился, чтобы смерть их Инки была бы отмечена как можно большим состраданием. С плачами они шли посещать те места, где останавливался тот король в такой-то провинции, путешествуя ли по дороге или [специально] посещая селение, чтобы оказать им какую-либо милость; эти же места, как уже говорилось, пользовались у них великим почтением; там плач и вопли становились сильнее, и с особыми чувствами они декламировали [стихи] о ласке, милости или благодеянии, которыми он одаривал их на том самом месте. И этого хватит о королевских поминаниях, по образу и подобию которых совершалась часть этих поминаний в провинциях по их касикам… В одной из тех провинций, которые называются кечуа, я видел, как в поле выходила группа индейцев, чтобы оплакивать своего кураку; они несли его одеяния, как знамена».
Так пишет Инка Гарсиласо об умерших инках королевских кровей. Пышная экзотика обрядов, описанных этим пристрастным автором, безусловно, затмевает кажущуюся обыденность традиций, существовавших на территориях, вошедших в инкскую империю.
Чем питались инки?
Как хорошо известно, Перу – родина картофеля, который называется здесь папа. Инки унаследовали от своих предшественников множество сортов этого клубня, приемы его выращивания и многочисленные рецепты приготовления блюд. Они ели картофель вареным и жареным, делая его основой своего пищевого рациона. Существовали и способы консервации картофеля – сушка на солнце и замораживание на горных ледниках. Некоторые сорта можно было есть сырыми или консервированными. Кроме того, существовал особый, горьковатый на вкус, сорт, который надо было обязательно варить. Назывался он аньус. Так вот этот аньус, оказывается, плохо влиял на способности к деторождению, и потому рекомендовалось во время еды держать в руках специальную палочку, от чего, якобы, вредоносность исчезала.
Были в Перу и сорта тыкв, которые готовили чаще всего тушеными. Кабачки поначалу получили от испанцев название «огурцов». Земляные орешки назывались инчик — их не рекомендовалось есть сырыми, поскольку «влияли на голову». Орешки следовало жарить и смешивать с медом. Из них же добывалось растительное масло, использовавшееся при лечении разных болезней.
Фрукт савинту (по-испански гуайява) индейцы употребляли свежим, а испанцы приноровились варить из него варенье.
Перец в Перу индейцы любили так же, как и в Мексике. Назывался он здесь учу. Как пишет Гарсиласо, «друзья учу не станут без него есть хотя бы даже простую траву». Правда, в период поста есть перец запрещалось. Выделялись четыре основных вида перца-учу. Большой учу следовало есть зеленым, до того, как он приобретал красный цвет. Другой перец был желтого и фиолетового цвета. Тонкий перчик, толщиной с мизинец, считался благородным и подавался в королевском доме. Маленький и круглый, наподобие вишни, перчик отличался особой остротой – его выращивали в меньших количествах, но ценился он гораздо выше остальных. Испанцы считали, что перец полезен для зрения, и потому даже рекомендовалось съедать два жареных перца на десерт после еды.
Из андских фруктов особенно понравился европейцам ананас, названный испанцами пинья — «сосновая шишка», хоть и растет он из земли, а вовсе не на дереве.
Растение чучау — разновидность известного всем алоэ – использовалось в медицинских и хозяйственных целях. Его соком выводили пятна, из листьев извлекались волокна для веревок. Чучау служил для лечения гниющих ран и язв. Отвар корней и листьев снимал усталость, из перемолотых корней делалось мыло. С помощью чучау лечилась головная боль, снимались пятна с лица и выращивались волосы.
Илл. 112. Сбор урожая картофеля – главное событие в жизни андских индейцев, подаривших человечеству этот замечательный продукт
И, конечно же, нельзя обойти молчанием знаменитую куку, или коку, которая, по словам Гарсиласо, относящимся к XVI веку, «была и остается главным богатством Перу для тех, кто распоряжается ею в торговле и перепродаже». Так, например, в XVI веке большая часть дохода епископа, каноников и остальных служителей кафедрального собора Куско поступала от десятинного сбора с листьев куки. Многие испанцы обогащались отнюдь не за счет золота Индий, а от торговли и перепродажи этой травы. Надо заметить, что испанский хронист Блас Валера в своих описаниях делает упор на целебные свойства коки, деликатно умалчивая о том, что и по сей день привлекает в этом растении желающих обогатиться. Он пишет:
«Кука является неким деревцом высотою и толщиною с виноградную лозу; у него мало ветвей, а на них много нежных листьев с приятным, но немного слабым запахом; эти листья индейцы называют кука. Индейцам так нравится кука, что они ценят ниже нее золото, и серебро, и драгоценные камни; ее высаживают с великим вниманием и заботой, а с еще большими – собирают, потому что они снимают листья руками и сушат их на солнце, и так сухими их едят индейцы, но не заглатывая их; они только смакуют запах и глотают сок. О том, какую пользу и силу таит в себе кука, можно заключить из того, что индейцы, которые едят ее, проявляют больше силы и больше предрасположенности к труду; и множество раз, удовлетворенные ею, они трудятся целый день без еды. Кука предохраняет тело от многих заболеваний, и наши враги пользуются ею, растирая в порошок, чтобы предупреждать и залечивать воспалившиеся язвы, чтобы укреплять переломанные кости, чтобы снимать озноб тела или предупреждать его появление, чтобы лечить гниющие язвы, полные червей. Среди других целебных свойств куки называют ее полезность для зубов». Восхищенное описание продолжается еще на нескольких страницах, при этом ни разу не упоминаются наркотические свойства куки, что заставляет подозревать славного отца Бласа Валеру в особых пристрастиях к этому «полезному» растению, выращивавшемуся древними инками.
Впрочем, как показывают современные исследования, чудодейственное «придающее силы» воздействие коки заключается в довольно простом механизме: особые вещества, содержащиеся в листьях этого растения, попросту блокируют определенные центры в головном мозге и те перестают принимать сигналы об усталости и голоде. В результате, желудок и кишечник перестают работать, а мышцы и системы организма изнашиваются до предела. Но кто же об этом знал во времена инков!
Глава 11
МАЧУ-ПИКЧУ – ГОРОД, ЛЕТЯЩИЙ НАД ОБЛАКАМИ