Древняя душа

Амеличева Елена

— Как?

— Не знаю. — Она помрачнела. — Но вот думаю кое о чем. Если люмьер — это аккумулятор, который перенаправляет энергию в озеро, не может ли этот кристалл оказаться его вещественным носителем как бы?

— Почему нет?

— Вот и мне так кажется. И, кстати, интересная мысль, — она хмыкнула, глаза загорелись. — Если люмьер — это перевернутая менора, то у нее семь ответвлений, верно? А мы, когда летали по направлению каналов, через которые в портал энергия течет, насчитали шесть.

— Именно.

— Значит, должен быть седьмой. И

он, по идее, располагается неподалеку от озера. Погоди-ка, — Саяна перевернулась на бок, вновь проверяя мою силу воли — искушая видом своей попки, извлекла что-то из тумбочки и положила на кровать карту с уже нарисованным на ней люмьером. — Вот шесть отростков, тут портал.

— Единственное место, где может быть седьмой зубец — это здесь, — я ткнул пальцем в пустое место в центре этих дьявольских «граблей», потом взял в руки планшет, набил координаты и ахнул, — ты не поверишь, любимая! Знаешь, что там расположено?

— Не томи уже, Горан! Что там?

— Отель самоубийц!

Люцифер

Дворец готов. Осталось лишь установить трон, на котором я буду восседать. Вскоре этот мир покорится мне. Но вместо ожидаемой радости внутри пустота и боль. Виновата Риэра. Не знал, что уход этой смертной способен принести такие страдания. А я, как выяснилось, не люблю страдать.

— Не нравится? — Баал, следующий за мной по дворцу, пытливо заглянул в мое лицо. Все понимает, но не осмеливается спрашивать напрямую.

— Нравится. — Мой взгляд скользнул по богатой отделке пола и стен. — Мулцибер превзошел себя.

— Может, желаешь отметить с кем-то? Могу привести девочку. Любую — хоть из наших, хоть, — он помялся, решая, не велика ли будет наглость, — из местных. Любую найду.

— Нет.

— Мальчика тогда, может?

— Угомонись.

— Что такого в этой смертной, Риэре?! — вырвалось у демона прежде, чем он понял, что сказал.

— Убавь наглость, — мой взгляд заставил его съежиться, — или под троном твою шкуру постелю, понял?

— Прости, господин.

— Всему виной этот бастард. Я недооценил материнский инстинкт девушки.

— Его просто нужно перенаправить, — осторожно предложил Баал. — Как своего родит, про этого забудет.

А ведь верно говорит. Ребенок. Эта мысль странна для меня. Дитя от Риэры. Наследник. Разум бунтует. Но у Него есть Сын, почему не может быть у меня? Пожалуй, оставлю это для размышлений в одиночестве.

Я подошел к огромному проему в стене и вгляделся в Пандемониум. Город почти отстроен. Четыре моих Экзарха обзавелись прекрасными крепостями. Баал, Барбелло, Мархозий и Абигор. Их вотчины, как ближайших доверенных лиц, тянутся кругами вокруг центра, где отныне возвышается мой дворец. И это только начало.

— Мать демонов все еще недовольна? — спросил я, глянув на Баала.

— Да, бунтует. Злится, что ее держат под землей, а ты пируешь в роскошном новом доме — не мои слова, господин. Порожденные ею поддерживают родительницу.

— Ничего, скоро я выбью из нее эту дурь! Она пожалеет о своих угрозах!

Кстати, об этом. Надо наведаться

в одно место.

— Достаточно? — с усмешкой осведомился я, глядя на Эриннию, что жадно рылась в кошеле. — Вполне. — Ведьма кивнула. — Уж начала. Желаешь глянуть?

— Да.

— Идем тогда, — она быстро вышла из своей избушки, я последовал за ней, отмахиваясь от трав, что пучками свисали с потолка. Это напоминало дом Мулцибера, когда там еще жила Риэра. Ни к чему вспоминать.

На заднем дворе Эринния подвела меня к небольшому снопу сена и, раскидав его, указала на квадрат из досок.

— Подсоби-ка.

Я поддел его рукой и отодвинул в сторону, обнажив черное нутро ямы.

— Теперь смотри, там он.

Пришлось сделать шаг в сторону, чтобы свет наполнил пространство и опуститься на корточки. Внизу лежал на животе обнаженный мужчина. Он был чем-то покрыт сверху, и когда свет коснулся его спины, стало ясно, чем — пауки сыпанули в разные стороны, стремясь спрятаться в темных углах ямы. Пленник застонал и перевернулся, показав грудь и живот, покрытые кровоточащими ранами, от которых по телу расползались черные пятна.

— Скоро уж, — Эринния довольно улыбнулась. — Видишь, яд паучий тьмой под кожей разливается? Сопротивляется еще он, конечно, сильный айка оказался! Но недолго уж осталось. Скоро заказик твой готовенький будет!

— По…мо…ги…те… — донесся едва слышимый шелест голоса парня. Отравленные болью глаза впились в мое лицо.

— Помнишь меня? — спросил я. — Помнишь, Малько?

— Поща…ди…

— Говорил, же, запомню. Дерзость следует наказывать. А ты еще и Риэре на меня наговорил лишнего. Получай, что заслужил, Малько. — Я поднялся на ноги и закрыл яму досками. Эринния споро набросала на них сено. — Сообщи, как готово будет. Пришлю демонов забрать его.

У ворот ведьма нагнала меня.

— Чего тебе еще? — мой взгляд заставил ее вздрогнуть, но она не отступила.

— Болит у тебя сердце, чую ведь.

— Твоя какая печаль?

— Так ведь помочь могу. Или не желаешь вернуть девицу? Ведь проросла она под кожей у тебя, завладела, не отвяжешься. Дальше лишь больнее будет. Белый свет клином на ней сошелся, беда она твоя, против не попрешь!

— Приворот продать пытаешься?

— Да что ты, батюшка, — она отмахнулась брезгливо, — это знахарки доморощенные таким балуются! — Я тебе магию древнюю, на крови проведу, навеки свяжу тебя с зазнобой, времени даже не подвластно будет! Полюбит тебя, отдастся, женой станет, коли решишь. Желаешь?

Лицо Риэры встало перед глазами. Вспомнился вкус губ. Как льнуло ее тело к моему. Все нити вероятностей ведут к ней. Но к чему обманывать себя, нужна она мне не только из-за этого.

— Желаешь! — Эринния довольно захихикала. — Тогда приноси прядку волос и вещь ее, любую. И капля крови потребуется, не девушки, а твоя.

— Взамен что потребуешь?

— Ох, слова-то какие! — она махнула рукой. — Попрошу всего лишь, мне ли требовать у такого, как ты, Владыка!

— Говори уже.