Древняя душа
Шрифт:
— Возвращайся, Риэра! — прошептал он, остановившись и заглянув в мои глаза. Я утонула в этом взгляде, все еще крепко прижимаясь к нему. — Завтра, когда темная луна выйдет на небосвод, начнется праздник в честь открытия моего дворца. Приходи, пожалуйста.
— Подумаю.
— Я оставил тебе сюрприз. — Люцифер улыбнулся, поцеловал и резко отстранился. — Надеюсь, понравится. — Он ушел, не оглядываясь, оставив меня ошеломленно смотреть ему вслед и не понимать саму себя.
Помотав головой, я ушла в наш с Саром домик, обнаружив у него Красавца, что бил копытом и тряс гривой, словно приветствовал хозяйку, оставившую его
Под кроватью, на которой лежало платье, стояли туфельки в тон на довольно высоком каблуке. Я примерила. Конечно же, подошли идеально. А какие мягкие — кожу словно гладят нежными пальчиками! На моих губах заиграла улыбка. Мужчина все сделал, чтобы мне захотелось прийти на его праздник, ведь первое, что делает женщина, получив такой подарок — ищет случай его выгулять!
Глава 6 Выбор (продолжение)
Люцифер
Я вошел в избушку ведьмы и молча протянул ей щетку для волос.
— Ага, подойдет, — придирчиво оглядев ее и вытащив несколько волосинок, она одобрительно кивнула и, помедлив, сказала, — нужна твоя кровь, всего капелька.
— Бери. — Эринния взяла меня за протянутую руку, уколола булавкой в мизинец и, дождавшись, когда на подушечке пальца нальется шариком красная капля, испачкала в ней волосинки Риэры.
Усевшись перед очагом с пляшущим в нем огнем, она положила их к себе в подол и долго бормотала, раскачиваясь, изредка подвывая и клацая зубами. Тьма, что сгущалась вокруг, ощущалась кожей. Стоны, крики, злой хохот умерших, но не нашедших упокоения, витали вокруг, тревожа покой ныне живущих, желая отомстить им за то, что смеют чувствовать, радоваться, желать. Ведь проклятым душам дарован иной удел — боль.
Когда ведьма встала, ее качало. Она добрела до стола, взяла бутылку из мутного стекла и, вытащив пробку зубами, выплюнула ее. Оперевшись на спинку стула одной рукой, другой девушка плеснула себе в кружку какую-то жидкость с отвратительным запахом, в несколько глотков выдула ее и рыгнула.
— Готово. Когда свою часть уговора выполнишь?
— Когда получу результат.
— Значит, вскорости. — Эринния расплылась в довольной усмешке. — Не желаешь пока развлечься, отдохнуть, а?
— Нет.
— А что так? Жахнул бы меня разочек. — Она пьяно захихикала. — Потренировался.
— Ищи других кандидатов. — Я направился к двери.
— Беги, беги к ней, своей зазнобе! — понеслось мне вслед. — А она хоть знает, что ты еще девственник?
Риэра
— Ты уверена? — Цета внимательно посмотрела на меня, собирающую вещи. И куда запропастилась моя щетка для волос? Все перекопала, нету ее! — Риэра, ты уверена, что должна это сделать?
— Нет. — Честно призналась я. Как ей объяснить, что после вчерашнего визита Люцифера думаю только о нем, хочу снова его поцеловать, обнять, быть рядом? Сама не понимаю, что это за шквал ощущений вдруг обрушился! Подобное чувствовала только к Гаяну. Но сейчас даже его лицо ушло на задний план, вижу лишь голубые льдинки глаз Люцифера. Чудеса какие-то!
— Что ж, тебе жить.
— Знаешь,
— Кто знает.
— Но вмешался Гаян, и все получилось по-другому. Боюсь даже думать, какую цену мой мир заплатил за это. Может, Деметрий уже всю планету в отместку в порошок стер.
— К чему ты ведешь, Риэра? — Цета присела на кровать и нахмурилась.
— К тому, что Люцифер — данный мне второй шанс. Он силен и… — я нахмурилась, подбирая слова, — амбициозен.
— Полагаешь, сможешь повлиять на него и помешать, — настоятельница тоже помолчала, — творить зло?
— Да.
— Детка, есть разница между тем, чтобы творить зло и быть злом.
— Ты такого о нем мнения?
— Чувствую в нем зачатки того, что способно прорасти небывалой тьмой и погрузить в нее весь наш мир.
— Тогда я нужна ему сильнее, чем думала.
— Риэра, скажу страшную вещь, но ты послушай. — Цета сложила руки на коленях и невидящим взглядом посмотрела в окно. — Во всех сказках да легендах всегда побеждает добро, верно? Так вот — это красивая ложь, не более. В жизни верх берет исключительно зло, всегда. Потому что добру его не победить, оно вечно и неизбежно гибнет в этой схватке. Тогда зло, оставшись одно, рано или поздно само уничтожает себя. И все начинается сначала. Это как с жизнью и смертью — последнюю не победить.
— Но в итоге, получается, зло все же оказывается посрамлено? — я почувствовала прикосновение к шее, провела по ней рукой и вскоре поняла, что это цепочка с кулоном-листом Офель порвалась. Вспомнились слова Аматара, который подарил ее: «Искренний дар перед древом — дар друга. Если цепочка порвется, вы в беде». Я отмахнулась от дурацких мыслей и повторила вопрос, — Цета, так как, в конце концов, выходит, все кончается посрамлением зла?
— Но добро для этого должно умереть.
— Может, оно для того и существует?
— Быть может.
Мы помолчали, думая о том, что не было сказано — ведь именно в этом всегда кроется самое главное.
Атапи
Он вышел из темноты и направился ко мне. Белый пиджак длиной до колена, расшитый золотой вышивкой, такие же легкие брюки. Короткие светлые волосы и голубые глаза. Похож на ангела. Вот только по взгляду видно — этот ангел Падший.
— Все верно. — Мягко проговорил он. — Я был Ангелом. Давным-давно. А потом Отцу стало наплевать на нас, его первых совершенных творений. Он заинтересовался новой игрушкой — вами, людьми. Говорят, младших детей любят больше. С нами так и случилось. Но мы не подчинились. И за это были изгнаны с Небес!
— Так ты?.. — я не смогла это произнести.
— Люцифер. Верно. — Его губы тронула усмешка. Казалось, он забавляется ситуацией. А вот мне было вовсе не до шуток!
— Ты снился моей матери?
— «Тот, кто приходит ночью», — процитировал мужчина. — Да, это я. — Теперь твоя очередь видеть меня во снах.
— Почему?
— Неправильный вопрос.
— Зачем?
— Ближе к истине. — Он подошел ближе, и вместе с ним приблизилась тьма, что витала вокруг его фигуры, словно поглаживая Люцифера по плечам, рукам и волосам. — Твоя мать исполнила дарованное ей право, более в ней нет необходимости.