Древняя история смерти
Шрифт:
Калмыки поначалу были бессмертными. Родившись, калмык обыкновенно доживал до пятнадцати лет и навсегда оставался в этом возрасте. Не знали калмыки ни болезней, ни каких-либо существенных забот, их жизнь текла размеренно и казалась столь же вечной, как само время. Некоторым калмыкам это показалось чересчур скучным, и они стали смущать соплеменников речами, что, мол-де, в преклонных годах тоже есть своя прелесть. У этой идеи появлялось все больше сторонников; наконец общественное мнение возобладало, и калмыки стали просить богов, чтобы они позволили им попробовать, что же это такое — старость.
Пожелание
Но видимо, в этом имелось какое-то неудобство для высших сил — может быть, даже возникали трудности с учетом народонаселения, которое то живо, то мертво, — и боги вновь решили ввести обязательное для всех калмыков бессмертие, для чего создали соответствующий напиток аршан. Выпивший его становился бессмертным, оставаясь молодым. Таким образом, круг замкнулся, и калмыки, в сущности, должны были возвратиться к тому, с чего начали. Но не возвратились.
Постоянные изменения генеральной линии в вопросах бессмертия создало лазейку для вмешательства врагов божественных сил, и на авансцене показался злой дух Ара-ха о двух головах. Он мигом выпил предназначенный для людей аршан, а затем помочился в опустошенный сосуд и был таков. Но далеко убежать или, точнее, улететь Арахе не удалось. В погоню за ним отправился бог войны Очир-Вани-гегян. У него для этого имелось серьезное основание, ибо именно Очир-Вани-гегян первым глотнул из оскверненного сосуда.
Луна и солнце показали ему, где прячется Араха. Очир-Вани-гегян злого духа изловил и рассек пополам, причем нижняя часть шмякнулась на землю и из нее вывалились болезни, насекомые и пресмыкающиеся, а верхняя была прикована богами к луне. И теперь Араха мстит небесным светилам за свою поимку, периодически заглатывая их, — так происходят затмения. К счастью, за отсутствием у нехорошего духа нижней половины луна и солнце, совершив путешествие по его пищеводу, без проблем выходят на волю.
Что же касается бессмертия калмыков, то этот вопрос в связи с описанными катаклизмами был отложен в сторону как несущественный и более, увы, не поднимался.
Близким родственником Арахи является индийский дракон Раху, о чьем богопротивном поведении сообщают «Маха-бхарата» и «Рамаяна». Этот самый Раху вознамерился захватить напиток бессмертия амриту, полученный посредством пахтанья моря. Он преобразился в бога, подобрался с разными отвлекающими маневрами к чаще с амритой и основательно приложился. Однако небесные светила его разоблачили, и верховный бог индусов Вишну молниеносным ударом отсек ему голову.
Спешил Вишну потому, что не хотел дать амрите обессмертить Раху всего целиком, а так, благодаря его быстрой руке, напиток дальше горла не попал, и бессмертной сделалась только отсеченная голова отвратительного дракона. Вознесшись на небо, она теперь всю свою оставшуюся энергию употребляет на то, чтобы ухватить зубами солнце и луну, и порой ей это почти удается…
В отличие от калмыков, кеты, происшедшие, согласно кетской мифологии, от гагары, особыми капризами своему демиургу Есю, пребывающему в небесном мире, не докучали. Они вели несуетное существование на севере Сибири и смиренно принимали все, что Есь спускал им сверху. Даже когда
Но тут стараниями Хоседэм случилось удивительное событие — умер первый кет. Прежде кеты смерти не знали и поэтому не поняли, что это такое. Однако по прошествии некоторого времени, увидев, что человек лежит бревном и не думает вставать, они обратились к Есю за разъяснениями, а кое-кто из женщин сделал это в весьма эмоциональной форме — с жестикуляцией и обильными слезами.
Демиург, услышав с земли плач, послал одного из своих сыновей узнать, что там происходит, а когда получил доклад, велел сыну передать людям, чтобы они положили покойника на лавку, и тогда на седьмой день он оживет. Однако сын — видимо, поддавшись влиянию матери — переврал указание отца и сказал, чтобы люди зарыли тело в землю. В результате смерть стала необратимой.
Есь, узнав об этом, превратил сына в собаку, и так появилась первособака. Следовательно, все собаки, живущие при кетах, — это потомки самого демиурга.
Невероятная получилась загогулина…
В появлении смерти в Ирландии, если верить легенде, распространенной в бытующем в США ирландском фольклоре, повинен французский король, чья злокозненность, с точки зрения ирландцев, даже, пожалуй, будет больше, чем у калмыцкого двухголового духа.
Этот монарх обманом заманил Смерть в ящик и выбросил в море. Ящик долго мотало по волнам и в конце концов прибило к острову Ирландия, где местные жители, полагая чем-нибудь поживиться, его открыли. Тетка с косой выскочила наружу и давай убивать направо и налево. Собственно, только из-за этого ирландцам пришлось сесть на корабли и отправиться в Америку — так они и спаслись, но родину потеряли…
С американскими ирландцами все понятно. Непонятно другое: почему при такой активности Смерти на зеленом острове Ирландия еще сохранились живые люди.
Люди, принадлежащие к этнографической группе инта, считаются частью народа Мьянмы, однако их образ жизни имеет очень мало общего с тем, как живет остальное население этой страны. Так уж вышло, что инта приспособились жить в свайных поселках на озере Инле и даже развели плавучие огороды.
Особенность инта проявилась еще и в том, что они обладали, хотя и недолго, собственным средством бессмертия. Народ мьянма, как мы помним, пользовался оживляющим пестом — до тех пока его не стащил вороватый Месяц, а у инта имелся корень с аналогичными свойствами.
Обретение этого чудо-корня состоялось на удивление просто. Один юноша как-то прихватил точило и отправился искать себе жену. Трудно сказать, как могло ему помочь в этом деле точило и что он там собирался точить, коль скоро не имел при себе никаких колющих и режущих предметов, но это и не важно. Кто знает, может быть, в мифические времена инта вообще не выходили без точила из дому или использовали его каким-нибудь не вполне традиционным способом…
В данном случае, кстати, так и произошло. Юноша увлекся поисками суженой, зашел глубоко в лес, где и заночевал. Конечно, хочется спросить, почему он искал будущую супругу в лесной чаще, а не, скажем, по берегам озера, где расположены людские поселения? — но мы его задавать не будем, поскольку ответа от мифа наверняка не получим. Опасаясь попасть на ужин диким зверям, юноша забрался на высокое дерево и попытался заснуть, но сон не шел.