Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека
Шрифт:
Многозначность современного слова род приводит к путанице в толкованиях тех отношений, которые свойственны были людям Древней Руси. Для К. С. Аксакова, например, племя – приплод, а род – семья, потому что в современном ему языке возможно такое значение слова. Отношение между родом и племенем перевернуто прямо противоположным образом на основе предвзятой идеи, согласно которой «у славян родового быта не было, а выступают определенно семья и община» (Аксаков, 1861, с. 67). Но история слов показывает, что представления родового быта очень долго сохранялись и в социальной жизни, и в языке.
Э. Бенвенист (1969, I, с. 293; ср. с. 366) выявил в древнейших отношениях индоевропейцев четыре круга социальной принадлежности: g'enos –
Если расположить слова-понятия в исторической перспективе, окажется, что родственные группы таких слов создавались почти в одно время, получали одинаковые грамматические приметы (либо одна основа, либо один суффикс и т. п.). Представим себе последовательность развития этих слов, взяв за основу прекрасную книгу О.Н. Трубачева о славянских терминах родства (Трубачев, 1959).
Самые древние слова-понятия о членах семьи входили в архаический тип склонения с основой н–а -er; вот этот ряд: мать, отец, сын, дочь, брат, сестра; все слова – названия кровных степеней родства. В современном литературном русском языке не все они сохранились в исконной форме, поэтому приведем их реконструированные (на основании других индоевропейских языков) формы: *mater, *fater, *puer, *duhiter, *brater, *suesor. У большинства этих слов корень долгий, кроме тех наименований, которые обозначают лиц младшей женской линии.
По-видимому, были и другие обозначения родственников по крови, теперь уже неизвестные или изменившие свое значение. Например, понятие «сын» в различных языках получило разные именования, потому что каждый из них сохранил в качестве основного один какой-либо термин из числа других, первоначально возможных: *sunus ‘рожденный (матерью)’ из эпохи матриархата (ср. русское сын), *рuer ‘зачатый (отцом)’ из эпохи патриархата (ср. древнеиндийское putra). В нашем ряду было и еще одно слово – *daiuer ‘дитя, мальчик’; впоследствии оно, изменяясь фонетически, дало известное многим слово деверь ‘брат мужа’ (обычно это – младший брат, который в роду обладал правами сына), последнее отражает родство в семье, в которую входила невеста.
До того как все приведенные слова стали обозначать термины родства, они могли употребляться и в иных значениях. Некоторые ученые полагают, что названия отца и матери – это древнейшие названия мужчины и женщины (в их отличии друг от друга). Они образовались с помощью древнейшего суффикса -ter; впоследствии, также отчасти изменившись в форме, этот суффикс стал обозначать любое действующее лицо (у славян это суффикс – тель, ср. деятель). Другие же слова этого ряда развили совершенно иной суффикс (у славян он известен как – арь), который тоже обозначает действующее лицо, только рангом пониже, – не ‘творец’, а ‘исполнитель’, ср. пекарь, пахарь и т. д.
Однако вернемся к терминам кровного родства. Здесь нет никаких степеней, каждый член рода противопоставлен другому и всем остальным как цельность другой конкретной цельности, и потому является это всегда попарно: мать и отец, брат и сестра, сын и дочь, или; мать и дочь, отец и сын – как угодно, в любых отношениях, как в данный момент нужно для разговора. Разные названия ребенка были также всего лишь разными определениями «сына» одного и того же мальчика; например, брат – всего лишь мужской член рода, а не термин родства. Было время, когда каждый член рода и был твоим братом; каждая сестра – также всего лишь «женщина (своей) крови». Воспринимаемые теперь термины родства прошли длительный путь развития и разных замен, отбора одного лишь слова из многих; и каждый раз социальная структура общества определяла смысл слова, древнего и постоянного в языке слова, – смысл, который в различных обстоятельствах жизни изменялся, и слово становилось термином родства.
Многие ступени этого развития восстановить нельзя, потому что. древние отношения оказались перекрыты более поздними системами. Но если бы все-таки нам захотелось проникнуть в глубь вещей, мы увидели бы (как на это и указывает история рассматриваемых слов), что термин сын – самый новый в ряду других обозначений мальчика, термин брат скорее социальный, чем родственный, и т. д.
При этом родство по женской линии обозначилось раньше, чем родство по мужской. На это указывает совместная принадлежность слов «женского ряда» к древнейшим типам склонения с основой на гласный *-u: *zъly золовка– > ‘сестра мужа’, *svekry -> свекровь ‘мать мужа’, *jetrу -> ятровь ‘жена брата’, а также нестера ‘племянница’ (дочь мужа или брата) – слово с тем же формальным показателем, что и слова самой древней группы терминов родства по крови.
Термины родства по мужской линии представляют собой обозначения мужчин, которые становились родственниками только в результате брачных связей. Все они появились позже, потому что обычно определяются формами принадлежности к типу склонения на *-і: зять, неть ‘племянник’, шурь (теперь употребляется с суффиксом единичности: шурин) ‘брат жены’. К этому ряду относится также свсть ‘сестра жены’, ‘свояченица’ – т. е. родственница, которой также уделяется внимание рода после брака ее сестры; этим свесть отличается от сестер предыдущих времен (когда сестра жены воспринималась как потенциальная жена и потому особым словом не называлась; это также признак патриархата).
Большинство слов «мужского ряда» содержит в значении корня представление о свойстве. Происходили изменения в произношении или употреблении слова, изменялся его смысл, но слово оставалось, потому что сохранялся внутренний его образ, и даже сегодня вполне возможно представить все слова одного корня в общей последовательности появления их в языке.
Самое древнее из них – сестра, в переводе на современный язык «своя женщина». Корень слова *sue-/*swe- считают скорее знаком социального, чем родственного достоинства (Бенвенист, 1969, I, с. 212); он означает ‘наших кровей, свой’. С тем же корнем, но в новом типе склонения появляется свькры, означающее буквально ‘своя кровь’. Свесть как невестку знали на Руси еще в XVII в. (Фенне, с. 25). Еще позже, но также очень давно, появились сватия – собирательное имя, обозначавшее родство через брак детей или ближайших родственников, и сватъ, обозначавшее сородича и друга, который имеет право свободно посетить своих родственников в месте их обитания. Собирательно слово сватия со временем стало именованием сватьи, позже – посаженой матери на свадьбе, а после XVII в., возможно, и посторонней для невесты и жениха женщины. Затем появились слова своякъ и свояченица; это еще один круг родственников – уже не по крови и не по свойству, родственников третьего колена – свойства по свойству. Позже всего появился термин свобода – собирательное именование соплеменников; он обозначает людей своего рода, включая и друзей, и сябров, и свояков – совместно живущую группу родственников, т. е. всех своих.
Такой путь и выбор корня для именования каждого нового круга родичей весьма знаменателен. Заметим, что ранее всех возникли наименования по женской линии. Для них чрезвычайно важным было определить пределы «своих». Обозначаемые словами сестра, свекровь и свесть члены общества входили в род, пополняя мир «своих» через родство по женской линии. Мужские наименования родственников подстраивались под этот ряд; свекр, например, – только производное от свекровь слово, довольно позднее у славян.