Древняя русская история до монгольского ига. Том 2
Шрифт:
Корчага вина упоминается и в житии Феодосия. Там же викня, сосуд для вина.
В рассказе об убийстве Андрея Боголюбского говорится о медуше, где заговорщики для ободрения напились (1175), бретьяницы (1146) может быть от борть, следовательно, то же, что медуши?
В песнях упоминаются часто меды стоялые, питьица медвяные, вино зелено.
Из посуды упоминаются сосуды серебряные и золотые (1152), блюда, чаши, кубки, котлы, сткляницы (в Слове о богатом). Чаши встречаются и в летописи Волынской (1230).
В песнях слышатся чары, стопы зелена вина, меду ярого, пива пьяного.
Дюк Степанович хвастается: У нас вина пьют виноградные, Чарочку пьешь, а по другой душа горит: У вас вина-ты хлебные, Меды-ты у вас кислые, А у нас меды-ты стоялыи. У вас все не по-нашему: У нас столы кости слоновыя, Скатерти у нас на столах шелковые, А по углам висят кисти золоченые.
ОДЕЖДА
Общеупотребительное слово было порты (оттуда портной, портомойное, в песнях портомойницы), — одежда, платье.
В Русской Правде: «аче кто конь погубит, или оружье, или порт… аже кто познает свое… или конь, или порт» и проч.
1183. Сгорело во Владимире «множество порт шитых золотом и женчюгом, аже вешали на празник в две верви от Золотых ворот до Богородице, а от Богородице до владыцних сений, во две же верви чюдных».
1216. Перед Липецкой битвой Ярослав Всеволодович, уверенный в победе, распоряжался так: «се пришел бы товар в руки, вам же буди кони, брони, порты, а человека оже кто иметь живаго, то сам будет убит; аще и золотом шито оплечье будет, убий».
Княжеская одежда лучше всего представляется на рисунке, приложенном к Сборнику Святослава, и в житии Св. Бориса и Глеба.
Перечислим прежде всего древние материи.
Паволоки норманнского периода встречаются еще и в XII веке: 1115. Мономах (чтобы рассеять толпу при перенесении мощей Св. Бориса и Глеба) «повеле метати паволоки, фофудьи и орниче».
Фофудьи (оттуда фуфайка) теплая одежда. Орниче — опушки.
1146. «Присла Юрий (Долгорукий) дары многи Святославу (Ольговичу) паволокою и скорою, и жене его, и дружину его одари по велику».
1164. Греческий царь прислал к Ростиславу «дары многи, оксамиты и паволоки, и вся узорочья разноличная».
В Слове о богаче: «Ты облачишися в паволоце и кунах, а убогий руба (оттуда рубаха, рубище), не имеет на телеси.
Тъ богат в багре и паволоце хожаше».
Готовят же ему (богачу) и «одр перин паволочитых».
Паволоки встречаются и в древних песнях.
В Несторовом житии Св. Бориса и Глеба упоминается о багрянице — порфир.
1168. «Снял бых венец и багряницу», говорит умирающий Ростислав.
Аксамит — род парчи.
1173. Киевлянин Козма упрекает ключника Анбала: «помнишь ли, жидовине, в которых
В Слове о полку Игореве упоминаются дорогие аксамиты. (Эта ткань употреблялась и для церковных принадлежностей). В древних песнях поется об аксамите, о скарлат-сукне, о смуром сукне, о крашенине.
Камочка, камочка моя Мелкотравчатая, узорчатая! Не давайся развертываться Ни атласу, ни бархату, Ни тому что аксамиту на золоте.
На старом шубочка соболья была, Под дорогими под зеленом под самитом.
Голой шап Давыд Попович Приходил ко ласкову князю Владимиру, Принес сукно смурое, Да крашенину.
По свидетельству Рубруквиса, русские женщины носили горностаевые платья или делали опушки и накладки из горностаев снизу до колен.
Ярославна причитает в Слове о Полку Игореве: «полечю зегзицею по Дунаеви, омочю бебрян рукав в Каяле реце».
Теперь приведем названия одежд, которые встречаются в памятниках.
Корзно, епанча, верхняя одежда.
1015. Святополк «нача даяти овем корзня, а другым кунами».
1147. «Огну и (Игоря Ольговича) корзном (Владимир Мстиславич)».
Кочь, также верхняя одежда: полукафтан.
1240. Михаил черниговский «съима с себе кочь свой и верзе к ним (татарам)».
В Слове о полку Игореве есть место: «ортьмами (?) и япончицами (епанчи?) и кожухи (тулупы) начаша (русские) мосты мостити по болотам и грязивым местом (у половцев)».
В Несторовом житии Феодосия говорится об одежде боярской: «облече в одежю славну, светлу, якоже е лепо бояром».
Мятель (оттуда прозвание Мятлевых) мантия.
1152. «Снидоша слуги княжи в черних мятлих… Видя Ярослава (галицкого, Владимиркова сына) седяща на отни месте, в черни мятли и в клобуце».
Относительно одежды духовенства, в правиле м. Иоанна говорится о ризах различных и шелковых.
Шапочка архиеп. Никиты опушена горностаем.
В ответах Нифонта встречаются следующие выражения об одежде:
«Студения ради иереем можно облачиться в порты исподни, — от кож животных, их же едять, и не снедных, — нетуть беды ходити, хотя в медвежине».
В житии Феодосиевом упоминается одежда чистая, светлая, худая, заплатаная; свита власяная, вотолина (из грубой ряднины), козлина.
Там же: «Копытцы плетуще (вероятно, что-нибудь вроде стелек, подкладок под подошвы), и клобуки».
Сорочица, сорочка, рубашка.
Под 1097 г. о Васильковой сорочке: «вдаша попадьи опрати».
(Прати, стирать, мыть, оттуда прачка).
1216. «Князь Юрьи прибеже в Володимерь о полудне, на четвертом кони, а трех удушил, в первой сорочице, подклад и тый вывергл» (по Троицкому списку).