Древо жизни. Книга 1
Шрифт:
563 год 90 день. Какой ужас! Какой ужас! Я до сих пор не могу прийти в себя. Мои милые, нежные подруги, я никогда больше вас не увижу? Слезы душат меня. С. – ласковая, добрая. Её полуобгоревшее тело, разрезанное лучом бластера, нашли среди других, зверски убитых разъярёнными животными. Все плоды нашего кропотливого труда, ювелирной работы нейрофизиологов и кибернетиков были варварски уничтожены.
Генерал страшно взволнован. Мы фактически остались без транспорта. Захвачены платформы и вертолёты. Их потом нашли разбитыми у леса. Удивительно, как эти животные смогли постичь тайну управлении нашей техникой! Главный нейрохирург, который чудом уцелел лишь потому, что в день бунта был вызван на корабль, утверждает, что виною всему абориген гигантского роста, которого поймали сравнительно недавно ночью, невдалеке от самого лагеря.
Он винит генерала, который не разрешил взять его сразу же в операционную. Между ними произошёл резкий разговор. Непонятно, как эти животные смогли управлять
563 год 130 день. Один из посланных отрядов был полностью уничтожен. Однако теперь мы знаем, где они скрываются. Генерал хотел было отдать приказ накрыть их ядерным ударом, но остальные воспротивились. Расстояние небольшое, и вся местность, в том числе космодром, будет заражена радиоактивностью. Главный тоже выступал против. Он требует восстановить положение и приступить к сборке нового большого мозга. Без него мы не вернёмся на родину, сказал он. Он прав! Родина! Как ты близка и как ты далека! Хочу домой! Хочу иметь семью, детей! Боже мой! Какое это, наверное, счастье чувствовать в себе зарождение новой жизни. Держать у груди маленькое беззубое существо, ощущать прикосновение его ротика к соску груди и кормить его своим молоком. Радость материнства… Неужели я никогда не испытаю её?
563 год 141 день. Завтра все решится. Все мужчины идут в карательную экспедицию вместе с генералом. Мы, сорок женщин, остаёмся на корабле. Ещё пятьдесят мужчин и женщин заняты на заводе, работа которого не может прекращаться.
На прощанье генерал пообещал раз и навсегда покончить со всяким сопротивлением аборигенов. «Я был в ещё более трудных ситуациях, – сказал он. – Но там, где проходили мои солдаты…» Он многозначительно помолчал, и мы все его поняли. Надежда снова вернулась к нам.
Ситуация, которая возникла, требовала решительных действий. Дело в том, что аборигены своими действиями лишили нас источников пищи и воды. Все водоёмы вокруг завалены трупами животных. Мы боимся возникновения эпидемии. Питаемся только консервами, которых осталось совсем мало. Этого скудного пайка едва хватает на то, чтобы не умереть с голоду.
Не могу не отметить событие, которое всех нас очень взволновало. В вещах одной из погибших подруг, не хочу даже поганить бумагу её именем, нашли запрещённую книгу. Нет, каково! Эта гадюка, иначе её не назовёшь, жила вместе с нами, ела, пила, разговаривала, как и мы все, пела вместе с нами гимн Покорителей космоса и… на тебе! Какая низость и подлость! И как она могла пробраться в наш коллектив, куда тщательно отбирают лучших из лучших, беззаветно преданных идеям В.? Как органы безопасности могли проглядеть такое! Это несмываемое пятно позора для всего нашего коллектива! Книгу торжественно сожгли, а пепел развеяли. М. по секрету сказала мне, что это книга по истории и издана ещё за сорок лет до эры В. Не пойму, что эта низкая тварь, вещи которой также сожгли вместе с её книгой, чтобы они не оскверняли наш дом, могла найти интересного в этом мусоре прошлых столетий. Все, что нам надо знать об этой эпохе, излагается в кратком школьном учебнике, всем доступном, написанном специальной группой самых крупных историков и одобренном правительством. Нет! Поистине у неё ум зашёл за разум! Рисковать протащить запрещённую книгу на звездолёт! Ведь только за одно чтение её следует пожизненное заключение в концлагере, а за хранение – смертная казнь. Не пойму и не хочу понимать! Это какой-то идиотизм! Рисковать своей жизнью, да не только своей, но и ближайших родственников, случись это дома, чтобы забивать себе голову никому не нужным дерьмом?! Ведь, как сказал ученик и последователь В. (имя так и не удалось перевести), история – это дерьмо, от которого надо очистить наши ноги, прежде чем войти в чистый дом будущего. Единственно, что надо изучать, это эпоху В., читать его произведения, заучивать наизусть, ибо в них мы всегда найдём ответ на любой вопрос современности. Это живительный и неиссякаемый источник истины! Я сама несколько раз перечитывала его замечательную книгу «Расы и прогресс» и всегда восхищалась его научным предвидением. Что было бы, если бы на нашей планете продолжали существовать несколько различных рас? Наша высшая раса растворилась бы в океане недочеловеков, потеряла бы свой потенциал, и мы бы влачили сейчас жалкое существование, запертые навсегда на своей планете, ресурсы которой уже тогда начинали истощаться. Только единая раса, объединённая единой идеей, единой истинной теорией, во главе с великим вождём способна к великим свершениям! Прочь жалость! Да здравствует великое самоочищение, и пусть оно идёт постоянно!
563 год 154 день. Все кончено! Наши все погибли! Ещё раньше, в день ухода отряда, до нас донёсся страшный взрыв. Это взорвался завод. Рация молчит. Нет никаких сведений об ушедших. Продукты на исходе. Несём круглосуточную вахту у бортовых орудий, опасаясь внезапного нападения. Страшно хочется есть. Мы все похудели. С меня сползает одежда. Я несколько раз уже ушивала пояс брюк. Эх! Снести бы все живое массированным ядерным ударом! Но зачем мечтать о том, что неосуществимо. Среди нас нет ни одной, кто был бы знаком с управлением запуска, и даже не знаем, где оно находится. Сегодня открыли последнюю банку консервов. Варим суп. На его поверхности, как острова в океане, плавают капельки жира. Несколько девочек, вооружившись бластерами, ходили на поиск пищи. Тщетно! Кругом на многие километры выжженная пустыня. Ни одного животного. От водоёмов несёт нестерпимым смрадом. Истощённые голодом, они едва вернулись на корабль.
563 год 160 день. Ура! Ура! Ура! На космодроме в бункере охранников мы нашли целый ящик пакетов еды для аборигенов и два ящика пива. Сегодня мы пировали и съели почти пол-ящика. Девочки все напились, и мы пели песни. Потом плакали. Страшно умирать. Мы все, кроме М. молодые… Как несправедливо умирать в таком возрасте, не испытав радости материнства. Но если надо, мы примем смерть достойно, как дочери великого народа!
563 год 165 день. Появилась надежда на спасение и угасла… Вернулись пятеро мужчин. Им удалось бежать из плена. Что они рассказывают – страшно передать. Сначала все было хорошо. Отряд вторгся в посёлок аборигенов и быстро сломил сопротивление. Правда, бронетранспортёр подорвался на мине. Сорок человек наших погибло. Но зато потом наши солдаты хорошо позабавились с захваченными в плен самками. Боже мой! Как я их ненавижу! Жаль, что меня не было с нашими. С каким удовольствием я бы их резала живьём и наслаждалась их криками и воплями. Теперь я жалею, что не принимала участия в забавах подруг. Потом, как рассказали спасшиеся товарищи, отряд попал в засаду в горах и все были раздавлены обрушившейся лавиной камней. Какая ужасная и жестокая смерть! Моё женское сердце трепещет и разрывается от жалости. К сожалению, и из спасшихся никто не знает, как запускать ракеты. Неужели нам придётся погибнуть, не отомстив этим зверям?
563 год 170 день. Вернувшиеся принесли болезнь, против которой все антибиотики бессильны. У нас уже десять девочек больны. Они лежат в жару и бредят. Все мужчины погибли. У нас нет сил их похоронить.
563 год 172 день. Пишу с трудом, болит голова…
На этом дневник обрывается.
Сергей закрыл тетрадь. Чувство отрешённости и какого-то разлитого отупления охватило его, не оставляя места ни гневу, ни возмущению, ни даже естественному в такой ситуации отвращению. Он вышел из дома, зашёл в конюшню, оседлал своего вороного жеребца и, не сказав никому ни слова, выехал со двора.
За селением он погнал коня быстрее. В ушах засвистел ветер. Конь мчался, едва касаясь земли копытами. Застоявшись, он был рад быстрому бегу и нёсся мимо садов и возделанных огородов все быстрее и быстрее. Дорога пошла по крутому берегу реки, потом свернула в лес. Могучие стволы деревьев обступили со всех сторон всадника. Миновав выступающий к реке лес, дорога вышла в широкую степь. Лес остался слева. Справа, резко заворачивая на запад, блестела река. Впереди была бескрайняя степь, поросшая серебристым ковылём, на которой там и сям паслись небольшие стада туров. Туры двигались медленно, казалось, с чувством собственного достоинства, а между ними носились степные белые антилопы с длинными, вертикально поставленными острыми рогами. Так могла выглядеть степь где-то на Южной Украине много веков назад, пока человек не вытоптал её своими многочисленными стадами и не распахал железным плугом. Первозданная природа Элии и то, как её жители бережно относились к ней, восхищало Сергея – человека, как он сам себя в этих случаях называл, асфальтной цивилизации.
Жизнь есть жизнь! И эта жизнь иногда может так «напоить» тебя помоями, что кажется, внутри не осталось ни одной клеточки, которую не захлестнул бы этот поток грязи. У тебя такое ощущение, что ты провалился в огромную мусорную яму. Мусор и нечистоты льются сверху, и ты физически чувствуешь, что не хватает воздуха, что вот-вот задохнёшься… Единственно, кто может спасти тебя, человек, – это твоя Первоматерь. Беги к ней! Она заботливая и прощающая. Мать очистит тебя от грязи, даст тебе наглотаться свежего воздуха, обдует своими ветрами, напоит запахом трав, согреет теплом земли… Человек! Береги свою Мать! В трудную минуту она придёт тебе на помощь, ободрит, даст мудрый совет. Береги, ибо, как бы высоко ты ни забрался на вершины Разума, ты не создашь ничего более великого, более прекрасного, чем то, что было создано до тебя и что породило самого тебя. Человек!
Самонадеянный Человек, ты говоришь, что Природа неразумна. Действительно, кто найдёт разум в струящейся реке, в нагромождении гор, в лесном массиве и бескрайней степи? Но разве одна клеточка твоего тела является сама носителем разума? Может быть, эта совокупность полей и озёр, рек и гор, лесов и болот – все вместе в своём единстве является носителем Разума, другого, непонятного тебе. Что ты знаешь об этом? Ты изучил законы физики, химии. Но не являются ли твои знания разрозненными кусочками общего Знания, которые ты ещё не можешь соединить в единое целое? Человек – ты младенец и познаешь свою мать подобно младенцу, для которого мать пока ещё – только кормящая грудь, наполненная тёплым материнским молоком. Но пройдёт время, и ты начнёшь понимать её голос и те слова, которые она будет говорить тебе, учить тебя доброте и мудрости.