Древо жизни
Шрифт:
На пороге дворца стоял очень крепкий востроносый человек со скипетром в правой руке и длинной палкой в левой. Позади него жрец высоко держал поднос, на котором помещалась сделанная из эбенового дерева статуя шакала Уп-Уаута, «Открывателя дорог», имя которого правитель провинции принял.
— Я нисколько не рад вас видеть, — заявил он Сесострису. — Я узнал о том, что двое трусов покорились вам, но не стоит думать, что я последую их примеру. Бог, покровительствующий мне, знает секреты дорог неба и земли. Благодаря ему моя страна хорошо защищена.
— Ты недостоин управлять, — заявил фараон.
— Как смеете вы...
Царь подтолкнул вперед скелетообразного пастуха.
— А ты, как смеешь ты терпеть, чтобы хотя бы один из жителей твоей провинции прозябал в такой нищете? У твоих воинов всего вдоволь, а твои крестьяне умирают с голоду. Ты, который считаешь себя таким сильным, что позволяешь себе даже оскорблять фараона, ты предал Маат и презираешь население, процветание которого ты призван обеспечивать! Кто осмелится сражаться и умереть за такого жалкого начальника? Тебе остается только один выход: исправить причиненное тобой зло и согласиться с хозяином Обеих Земель.
— Пусть мой покровитель шакал уничтожит агрессора! — воскликнул правитель провинции.
Статуя двинулась в сторону Сесостриса.
Каждому показалось, что он видел, как открывалась пасть хищника. Монарх дотронулся до своего нагрудника, на котором был изображен грифон, поражающий силы хаоса и врагов Египта. Грифон, носитель обеих корон, символизировал власть фараона над обеими землями — землей Севера и землей Юга.
К всеобщему удивлению, голова шакала склонилась в поклоне.
Уп-Уаут, Открыватель земель, признал Сесостриса своим владыкой.
Воины побросали свое оружие на землю.
Понимая, что больше ни один солдат его не послушает, правитель провинции опустил свой скипетр и палку начальника.
— Это правда, что я использовал богатства моей провинции для вооружения моей армии, но я опасался нападения.
— Неужели фараон стал бы завоевывать свои собственные земли? Я являюсь одновременно единством и множеством. Первое не мешает второму, а второе не могло бы существовать без первого. Когда достигнута внутренняя гармония, ни один пастух не погибнет от отчаяния.
— Избавьте меня от постыдного суда и убейте меня здесь же.
— Зачем мне убивать верного слугу царства?
Уп-Уаут упал на колени перед владыкой Египта, потом поднял руки в знак почитания.
— Перед жителями твоей провинции, — сказал Сесострис, — ты принес мне клятву на верность, и слово твое назад взято не будет. Я оставляю тебя во главе этой земли, процветание которой ты будешь обеспечивать согласно указаниям Верховного Казначея Сенанкха. Что касается твоих воинов, то они поступают под командование генерала Несмонту. Отныне единственной твоей заботой станет обеспечение благосостояния твоих подчиненных. Поднимись и возьми символы своей власти.
— Многие лета Сесострису! — крикнул один воин, слова которого тотчас же подхватили его товарищи.
Под звуки ликующих криков толпы царь и правитель провинции вошли во дворец.
— Я никогда не думал, Великий Царь, что вы простираете свою власть и на шакала Уп-Уаут!
— Ты не знаешь, что он является частью тех божественных сил, которые участвуют в таинствах Осириса, исполняемых фараоном. Скажи: не ты ли, находившийся под его покровительством и не знавший истинной его природы, являешься тем преступником, который покусился уничтожить акацию великого бога?
Правитель провинции был так изумлен, что Сесострис вполне уверился в его искренности.
— Великий Царь, кто совершит такое святотатство, тот погубит навеки свое имя! Я же хочу, чтобы мое имя жило в моем вечном жилище, где, благодаря ритуалам, я стану сопричастным Осирису. Я знаю, что его акация символизирует воскресение, на которое надеются справедливые. Вашим именем и именем моих предков, которые проклянут меня, если я лгу, клянусь, что я не виновен!
Во время большого пира, устроенного, чтобы отпраздновать возвращение провинции Уп-Уаут в лоно Египта под властью Сесостриса, атмосфера была тем более непринужденной, что многие ранее опасались кровавого конфликта. За стол пригласили и пастуха со многими крестьянами, которые впервые попробовали там блюда, о которых не могли даже мечтать.
— Какие у тебя отношения с твоим соседом, правителем провинции Укхом? — спросил фараон у своего нового слуги.
— Отвратительные, Великий Царь. Мы делим между собой землю, носящую имя — «Земля Гранатового дерева и Рогатой змеи», но нам не удалось договориться друг с другом, чтобы объединить нашу администрацию и нашу армию. Каждый ревниво следит за своим участком земли, и мы много раз едва не вступали друг с другом в войну.
— Способен ли он понять то, что понял ты?
— Безо всякого сомнения, нет, Великий Царь! Укх горд и упрям. Если говорить откровенно, я бы не хотел, чтобы мои воины оказались втянуты в конфликт с его армией. Будут убитые, будет много убитых!
— Я попытаюсь избежать конфликта, но я должен продолжать усилия по объединению страны. Именно наша разобщенность и позволила силам зла атаковать акацию Осириса. Когда все провинции снова заживут в гармонии друг с другом, наши шансы оттолкнуть силы зла в значительной степени возрастут.
Уп-Уаут склонил голову.
— Никакие речи не смогут лучше убедить меня в обоснованности вашей тактики, Великий Царь. Ваш успех связан с тем, что вы знаете тайные пути, открытые шакалом. Как и я, Укх считает себя самым сильным, и он очень дорожит своим достоянием.
— Одно из имен фараона — «Пчелиный», — напомнил Сесострис. — Укх должен помнить, что каждый человек имеет собственное предназначение и вносит свой «мед» в общее богатство, но и о том, что улей важнее пчелы. Без улья, без Великого Дома, где каждый египтянин находит себе место, не сможет жить ни дух, ни тело.