«Древоходец». Приблудный ученик. Книга вторая
Шрифт:
Правда отец погорел на продаже целой бочки с медовыми сотами. Сечкину кто-то донёс, а батю сначала избили. Сильно избили, ну и, само собой, запретили и близко к пасеке подходить. Так что, когда у Сечкина всё отобрали, а самого с семьёй выслали, отец только радовался. И я тоже радовался, вместе со всей деревней. Кто ж богатых любит? Это потом с возрастом дошло…
Спустя пятьдесят с чем-то лет, после постройки, в бывшем доме Сечкина, на месте стойла для коровы, совместными усилиями двух семей, смонтировали ванную комнату. На ванной настаивала
Дед же Фёдор – бывший житель Псковской губернии требовал во дворе поставить баню.
Позже он всё равно начал подбивать Григорича на строительство бани. Тот в бане особого толка не видел, но дед Фёдор соблазнял возможностями гнать там самогон, под видом топки бани, а затем, в чисто в мужской компании, спокойно употреблять полученный продукт в антураже из пара и берёзовых веников.
В конце – концов, деду Фёдору удалось сагитировать всех на это дело, и на участке за домом появилась баня.
Где-то после войны, на месте бывшего постоялого двора, частично использовав старые полуразрушенные строения, частично добавив новые постройки, колхоз создал бытовой комплекс с баней, столовой и магазином. Когда, после укрупнения хозяйств, центральная усадьба перешла в другое поселение, баню закрыли.
Так что возведённая дедом Фёдором баня, оказалась единственной частной баней в Каменки, за много веков её существования. А может и не только в деревне Каменке, возможно и во всех окружающих деревнях на сотни километров.
Каменка находилась в историческом центре России, где сформировалась, и откуда выросла Великая Могучая Российская Империя.
Практически, не было бань в деревнях исторического центра России. Не было их ни в Рязанской, ни в Тульской, ни в Калужской, ни в Московской губерниях.
И когда некоторые патриоты, говорят о чистоплотности жителей патриархальной России, которые, якобы, постоянно мылись в бане, в отличие от нечистоплотных немцев и прочих европейцев, мывшихся в бочках, то следует задать патриотам вопрос: «Каких россиян вы имеете ввиду?».
Бани были распространены на территории бывших Новгородского и Псковского княжеств.
Возможно, эти княжества и были завоёваны москвичами, потому как, воины князя московского не были избалованы банями, а потому и «дух» их был крепче.
Константин как-то спросил у Григорича, как они раньше мылись, чем ввёл того в некоторое замешательство.
– Да не заморачивался тогда никто особо мытьём и чистотой. Руки и рожу перед школой протёр и хорош. Летом в прудах купались. А когда особо приспичит, или там мать заставит в «чистый четверг», то в тазик встанешь в сенях, из ковшика водой тёплой на себя побрызгаешь. Отец мой так годами не мылся. А я впервые в баню попал, уже когда в техникуме учился.
Конечно, в годы, когда Костя стал приезжать на летние каникулы в деревню, отношение жителей к чистоте тела сильно изменилось в лучшую сторону, по крайней мере у молодёжи. Было правда и другое: хотя Костик особо не слышал запах немытых тел от жителей Каменки, – там и так хватало неприятных запахов: практически все держали свиней, коз, или другую живность, но всё, даже самые сильные запахи, перебивал запах сгоревшей серы, прямо-таки висевший внутри домов пропитывая и одежду, и волосы, и кожу жителей деревни.
Причиной столь неприятного запаха, являлся бурый уголь, которым отапливали дома. Он получался дешевле и доступнее дров – шахты рядом, а для шахтёров он вообще выделялся бесплатно, но из-за большого содержания серы, при сжигании появлялся довольно неприятный, едкий и стойкий запах гари. Люди со временем к нему привыкали и не замечали.
Однажды, уже будучи студентом, Константин приехал в Каменку со своими одногруппниками. Они там собирались отметить майские праздники, пожарить шашлыки, попариться в баньке.
В то время бабушка уже жила с дочерью в Георгиевске и для Константина с ребятами явилось тогда полной неожиданностью, и, честно сказать, неприятной неожиданностью, обнаружить по приезду бабушку в доме. Она в тот день тоже решила выбраться в Каменку покопаться на огороде.
Шёл сильный дождь, который выгнал их из сада, не дав приготовить шашлыки. Баня для такой оравы оказалась маловата, и Константин предложил перебраться в пустующий дом по соседству. Бывшие владельцы дом продали и съехали, а новые ещё не заселились, и он около года стоял закрытый.
Константин выпросил ключ у Григорича, который по просьбе новых владельцев приглядывал за домом, и, дав обещание ничего там не сломать и не сжечь, вместе с одногруппниками, подхватив сумки с выпивкой и закуской, бегом, спасаясь от дождя, направились туда.
Дом долго стоял полностью закрытый. Запах серы и едкой гари в непроветриваемом помещении настоялся и обрёл подлинную выдержку и крепость. Они находились в нём, от силы, пять – десять минут, затем у одной из девочек началась рвота, перешедшая в икоту, следом, зажав рот, из дома выскочила её подруга. Ребятам пришлось опять бегом, придерживая с двух сторон постоянно икающую девушку, возвращаться обратно под пригляд бабушки Константина.
Евгения Петровна, как уже упоминалось, была выпускницей биологического факультета МГУ, преподавала в школе биологию, ботанику и химию. Набегавшись под дождём, Константин с товарищами, чинно восседали вместе с Евгенией Петровной за столом в её доме и слушали интереснейшую лекцию, на тему, как сера из бурого угля при сгорании превращается в сернистый газ, или оксид серы, или серный ангидрид и насколько это опасные и ядовитые вещества.
Но, что правда, то правда, сама Евгения Петровна никогда бурым углём в своём доме не топила. Используя возможности директора школы, она на свою семью и на семью Григорича завозила каменный уголь, который при сгорании не давал столь ядовитый запах.