Дрейфус... Ателье. Свободная зона
Шрифт:
Свою революцию вы когда собираетесь делать: сегодня вечером, на собрании?
Жан. Вряд ли.
Леон (вздыхая). Жаль… А то бы у меня завтра утром было хорошее оправдание, почему задержал заказ… Жаль, жаль… Значит, на собрании будут пока только обсуждать будущие действия, готовиться, правильно я понимаю? Так, может, они один раз обсудят без тебя, а?
Жан. Нет!
Леон. Ты у них, выходит, большой начальник, если они даже ничего обсудить без тебя не могут…
Жан (резким
Леон. Здесь никто не работает, чтоб доставить мне удовольствие…
Жан. Меня здесь ничего не держит. Могу хоть завтра найти себе другую работу…
Леон (приглашая мастериц в свидетели). Да это просто эпидемия какая-то: все гладильщики бегут отсюда! Может, гладильный стол неудобный, кособокий, может, утюг чересчур тяжелый, или изволите, чтоб вам чайку к пяти часам подавали, или я сам — недостаточно улыбчивая обезьяна?
Жан. По пятницам — каждую пятницу — у меня собрание. И я ухожу в половине седьмого.
Леон. Уходи, уходи себе на здоровье, и хранит тебя Бог! А знаешь что, давай мы с тобой поделим обязанности: ты отправишься на свое собрание и займешься подготовкой счастья для человечества, а я останусь здесь на ночь, все переглажу и утром обеспечу доставку товара заказчику. Тебя это устроит? Хочу только тебе любезно заметить одну вещь. Каждую субботу, не важно, что там — собрание, революция или еще какие-то дела, — я должен поставлять свою продукцию. И я ее поставляю. А вы — сколько лет подряд всё собираетесь и всё говорите про будущие перемены, про счастье — а я пока так ничего и не вижу… Сколько ни смотрю… где оно, счастье, где они, перемены?
Жан. Смотрите не туда, в этом все дело.
Леон. Так разверни меня в нужную сторону, чтоб я наконец увидел что-то в своей жизни. Или хотя бы назови дату: такого-то числа мне будут доставлены перемены, а остальная часть заказа — справедливость, счастье и прочее — в течение последующих тридцати дней.
Жан. Месье Леон…
Леон. «Месье», ай-ай-ай, это как-то не по-революционному..
Жан. Уже то, что я каждую пятницу хожу на свое собрание и что вы не можете помешать мне это делать, это ведь уже большое счастье для меня и маленькая перемена для вас. Разве не так?
Леон. Допустим!.. Во всяком случае, не забудь им там сказать, что я каждый год регулярно покупаю у тебя «Рабоче-крестьянский альманах» и виньетки на праздник «Юманите», хотя никогда туда не хожу, потому что там вечно идет дождь…
Жан. Можете не волноваться, я позабочусь, чтоб вас расстреляли в числе последних!
Леон. И мою жену — тоже!
Жан. И вашу жену тоже.
Леон. Вот спасибо! До чего приятно чувствовать себя под надежной защитой! Симона, останешься со мной вечером пришивать пуговицы, у тебя-то, по крайней мере, нет собрания. (Выходит, не дожидаясь ответа.)
Мими (Симоне).
Жизель. Мог бы попросить свою жену…
Мими. Что ты! У нее лак на ногтях потрескается!
Жизель. А как же твои парни?
Симона. Если они видят, что я задерживаюсь, они выходят меня встречать.
Мими. Ну раз тебя это устраивает, тогда все прекрасно…
Жан. Ей насрут на голову, а она еще спасибо скажет… У вас есть права, а вы о них даже не знаете. Как вы хотите, чтобы вас уважали?
Мими. Ну вот, опять начинается…
Мари. Эй, Симона, ты чего?
Жизель (обнимая Симону за плечи). Да он это так, не со зла…
Мадам Лоранс (Жану). Что вы вмешиваетесь, я вот не вмешиваюсь… «Права», тоже мне…
Жан. Да я ничего такого не сказал…
Мадам Лоранс. Ну это вы бросьте, мы тут не глухие.
Симона (сквозь рыдания, качая головой). При чем здесь это…
Мими. Что с тобой, из-за чего ты опять ревешь? Ну, хочешь, я пойду и скажу ему, скажу нашей обезьяне, что ты сегодня не останешься. Со мной все пройдет как по маслу.
Мадам Лоранс (вставая). Идите сядьте на мое место, Симона, это вас отвлечет, и потом, здесь хоть есть чем дышать. Сегодня такая жара, а тут еще эти зимние пиджаки…
Мими (тихо). У тебя что, дела?
(Еще тише.) Ты, наверное, подумала о твоем…
Симона (продолжая отчаянно мотать головой). Ни о чем я не думала. Ни о чем!
Мими. На черта тебе сдалось их пособие? Можно и без него прекрасно прожить, ей-богу… Не стоит того, чтоб убиваться… Пусть они подавятся этим пособием!
Жизель. Это тебя твои парни допекли. Небось снова вчера поругались… Вот я, например, моя дорогая, если мои девицы выводят меня из себя, я предпочитаю лучше их заставить реветь, чем плакать самой… И поверь, мне это удается… Тут на днях прихожу домой: старшая успела где-то извозюкать школьный фартук. Чистый был, только раз надеванный, и снова надо стирать… Ах так, говорю, неряха, вот теперь сама и стирай… Ну, тут, конечно, ее папуля кинулся ее защищать. И такой гвалт стоял… Я потом всю ночь напролет проревела… Так и не смогла заснуть… Ой, клянусь, бывают дни… (Шмыгает носом — тоже вот-вот разревется.)