Дримеон

Валентеева Ольга

— Эд, — догнал он Назарова на лестнице, — какая муха тебя укусила?

— Большая и жирная, — огрызнулся Эдик через плечо. — Возвращайся в кабинет. У нас контрольная сегодня.

— Тогда куда ты идешь?

Эдик накинул куртку и вышел на улицу. Холодный ветер тут же пахнул в лицо, взъерошил волосы. От вида серого неба на душе стало еще паршивее. Захотелось крушить всё на пути, орать в голос, но нельзя себе этого позволить. Не здесь и не сейчас.

Денис следовал за ним тенью. Может, и стоило выяснить правду, но Эдик боялся, что в нынешнем настроении наломает дров. Только еще

одной драки не хватало.

— Эд!

Парень остановился и развернулся. Они отошли от школы довольно далеко. Вокруг тянулись дворы многоэтажек. Что ж, разговору никто не мог помешать.

— Ну чего ты за мной увязался? — голос Назарова звучал устало. — Возвращайся лучше назад.

— Вернусь, если объяснишь, что стряслось.

Похоже, отвязаться от Дениса не удастся…

— Дэн, скажи, зачем ты подрабатываешь в каком-то магазине? У тебя проблемы?

Денис молчал, будто не слышал вопроса. А затем виновато опустил голову.

— Значит, это правда, — сделал заключение Назаров, и злость новой волной прихлынула к голове. — Знаешь, Дэн, от кого-кого, а от тебя я такого не ожидал. А потом какой-то Лаптев тыкает мне в лицо, что мои друзья врут — и не краснеют. Ничего не хочешь объяснить?

— Эд, так получилось, — пробормотал Денис. — Да, у меня проблемы. Я не хотел вас в них посвящать. И ни к чему оно было… В общем…

— В общем, ты мне врал.

Денис кивнул, все так же не глядя в глаза. Сколько её, этой лжи?

— Почему ты ничего не говорил?

Одни вопросы. «Что, как, почему?» И никаких ответов.

— Боялся, — все-таки заговорил Денис. — Кто вы, и кто — я. Да если бы вы знали правду о моей жизни, вы бы меня никогда не приняли в свою компанию.

— А какая она, правда? — Эдик сверлил взглядом его лицо. — Или мне опять у Лаптева спросить? Он и то гораздо более осведомлен о жизни моего лучшего друга. Раз на то пошло, лучше не попадайся мне на глаза. Иначе я за себя не отвечаю.

Эдик развернулся и быстро пошел к проходу между домами. Внутри всё кипело от злости, и сдерживаться удавалось с трудом. Если бы речь шла не о Дэне, а о ком-то другом, он бы устроил разборки. Расквасил лжецу нос, и полегчало бы.

Денис не пытался его догнать. А что говорить? Оправдываться? В чем и как? В том, что врал? Да, врал, и никакие оправдания тут не помогут. Так зачем ухудшать и без того паршивую ситуацию. Рано или поздно это должно было случиться. Только почему прямо сейчас, когда дела и без того идут из рук вон плохо? Почему сейчас?..

Глава 7. Иные миры

Эдик шел всё быстрее. До дома он добрался за двадцать минут, вместо обычных получаса ходьбы. Мать как раз собиралась куда-то уезжать. Эдик хотел свернуть за угол и переждать, чтобы не сталкиваться с ней, но было поздно — Агата заметила сына и поспешила навстречу.

— Ты чего так рано? А уроки? — на ходу спросила она.

— Голова разболелась. Наверное, простыл, — выдал Назаров первую пришедшую в голову отговорку.

— Да? Ну, иди домой. Я скоро вернусь. Выпей таблетку. В аптечке должна быть.

— Хорошо, — пообещал Эдик.

Он прошел в дом. Естественно, никаких лекарств он пить не собирался. Просто упал на кровать и закрыл глаза. На этот раз сон пришел сразу, не спрашивая позволения…

Марта сидела у костра и помешивала головешки палкой. Вокруг простиралась каменистая пустыня. За время, проведенное в этом мире, девушка привыкла к хмурому пейзажу. Можно было, конечно, осесть в каком-нибудь городе, но города были охвачены медленным умиранием. Здешний мир разрушался, распадался на глазах. Недавно встреченный мальчишка являлся лучшим подтверждением. Люди, попадавшие в края снов, не всегда осознавали, что спят, но вели себя по-особенному. Ведь каждому полагался личный кошмар. А мальчишка просто появился — непонятно зачем. И исчез так же внезапно.

Марта вздохнула. Ей не нравилось одиночество. Она в который раз поглядела на черные шпили города — и отвернулась. Будь она чуть смелее, возможно, ей бы удалось… что? Стать здесь своей? Нет, вряд ли. Но хотя бы найти свое место.

Девушка кинула на камни серый плащ, снятый недавно с мертвого тела. В реальной жизни Марта никогда бы не прикоснулась к нему. Но разве это — реальная жизнь? Нет. Значит, дозволенным становится всё. Глаза закрылись. В стране снов самих сновидений никто не видел, но Марта по привычке засыпала и просыпалась. Здесь каждый создавал собственную вселенную по личным законам.

Девушка проснулась оттого, что ощутила чей-то взгляд. Она приоткрыла глаза. Парнишка, Эдик, сидел у огня. Он выглядел угнетенным, но Марта не имела привычки лезть в чужую душу. Эдик всматривался в огонь. Пламя отражалось в темно-ореховых глазах, заставляя их пылать.

— О чем задумался? — приняла девушка сидячее положение.

— Вообще-то сначала здороваться надо, — буркнул Эдик, не отрывая взгляда от огня. Марта понимала его. Вид пламени успокаивал, лечил растревоженную душу. Сжигал боль.

— Какими судьбами снова в наших краях?

— Не знаю.

Девушка поняла, что новый знакомый не настроен на разговоры. Ей было всё равно. Марта притянула к себе потертый рюкзак, достала расческу и привела в порядок волосы. Расческу она добыла в городе. Там можно найти или купить что угодно — только пожелай. Но средством оплаты служили не деньги, а кристаллы. Добыть их мог далеко не каждый, и оттого ценность голубоватых кристалликов возрастала. Ведь только порошок из них давал местным жителям возможность видеть сны. Сама Марта по сновидениям не скучала, и в страшно дорогом порошке не нуждалась. Но видела, как люди за него чуть глотки друг другу не перегрызали. Если их всё еще можно было назвать людьми…

— Ты, помнится, в город шел? — напомнила девушка.

— Какая разница? — Не двинулся Эдик. — Лучше посижу здесь, пока не проснусь.

— Глупое занятие, — пожала плечами Марта, но больше возражать не стала. Ей не было надобности отправляться в город. Она промышляла здесь, в пустыне — добывала те самые кристаллы.

— А, впрочем, пойдем, — поднялся Назаров на ноги.

Странная логика. Марта уже и забыла, какими непостоянными бывают люди. Она так давно не была дома, что многое чудилось лишь сном. Девушка улыбнулась. Мелькнувшая мысль показалась смешной.