Дробинка
Шрифт:
– Вот еще...
– сказала Надежда Юрьевна. Но к врачу пойти согласилась.
– Ну и что?
– спросил Иван Федорович вечером, возвратившись с работы.
– Обслушала, обстукала, - начала рассказывать
Надежда Юрьевна.
– Говорит: вы здоровы.
– А пуговица? Ты сказала про пуговицу?
Пока разговаривала с мужем, пуговицу Надежда Юрьевна держала в руке.
– Сказала.
– И что?
– нетерпеливо спросил Иван Федорович.
– Ничего особенного. Недостаток в организме железа.
– Господи!
–
– И ты об этом говоришь спокойно!
– Прописала таблетки Бло, ферамид, - рассказывала о беседе с врачом Надежда Юрьевна.
– А больше, говорит, кушайте шпината и свеклы. В сыром виде.
– В сыром виде!..
– воскликнул Иван Федорович.- Ты больна?
– Здорова. Сказала же врач...
Каждый день Груша подавала ей тертый шпинат и свеклу. Надежда Юрьевна безропотно поедала то и другое. Но главным ее удовольствием была железная пуговица, которую она обсосала уже наполовину.
Иван Федорович беспокоился. Как ни был занят работой, он не мог не заметить ухудшения здоровья жены. Надежда Юрьевна худела, у нее появилась апатия - даже разговаривать ей не хотелось. Всякий раз, приезжая с работы, Иван Федорович спрашивал жену о здоровье:
– Ну как?
– Ничего, - отвечала Надежда Юрьевна односложно.
– В санаторий поедешь?
– Не хочу.
– Надя!
– Не смотри на меня так,- говорила Надежда Юрьевна.
В январе у Ивана Федоровича осуществилась мечта. Он перешел с преподавательской работы на исследовательскую, стал заведующим лабораторией. Работа над диссертацией быстро пошла вперед, подходила к заключительной стадии. Предстояло поставить ряд опытов, работал Иван Федорович в области изучения мозга, была изготовлена тончайшая аппаратура по биотокам. Случалось, Иван Федорович сутками не появлялся дома - обедал в институте, спал в лаборатории. Естественно, Надежда Юрьевна была от этого не в восторге, но Иван Федорович умел успокаивать супругу: в конце концов главное, говорил он, работа.
– Это ненадолго, Наденька. Через месяц освобожусь. Даже возьму отпуск, если хочешь. Как твоя пугозица?
– попытался он шутить.
– Замолчи!..
– говорила Надежда Юрьевна. Какое-то равновесие в ее организме наступило: худеть она перестала. По-прежнему ела шпинат и свеклу недостаток железа в организме ощущался. Но теперь по советам близких Надежда Юрьевна больше ела мяса, яиц, и все надеялись, что дело идет к перелому, Надя наконец начнет поправляться.
Так думал и Иван Федорович. Приналег на работу, по неделе не появлялся дома.
В такое вот время, ощущая нужду в деньгах. Надежда Юрьевна зашла к мужу в лабораторию.
– Ты, Надя!
– отвлекся он от приборов.
– Садись. Я сейчас.
Надежда Юрьевна села на стул. Муж возился с аппаратурой.
– Что такое?
– ворчал он.
– Откуда поле? Не было ничего - и вдруг...
Надежда Юрьевна сидела на стуле, ждала, когда Иван Федорович оторвется от приборов.
– Не пойму...
– бормотал тот.
– Откуда фон? Несомненно, наведенный. Не было же минуту назад!
Надежде Юрьевне надоело сидеть. Встала со стула, подошла к шкафам поглядеть на приборы.
– А...
– удовлетворенно сказал Иван Федорович.
– Чисто, никаких помех. Надя!
– позвал жену.
Надежда Юрьевна подошла.
– Я совсем забыл, - признался Иван Федорович. Зарплату получил. Вот деньги.
При этом он случайно взглянул на приборы и выругался:
– Что за черт! Извини...
– обернулся к жене.
– Не ладится тут, в аппаратуре.
Опять стал копаться в приборах. Надежда Юрьевна заскучала, отошла к окну. За окнами лаборатории был маленький сквер, из детского сада вывели малышей на прогулку.
– Надя!
– позвал Иван Федорович.
Надежда Юрьевна подошла.
– Вот деньги, - вынул он наконец из кармана. Передавая жене конверт, он искоса поглядывал на стрелки, на счетчики. Что-то опять там не ладилось.
– Фокусы! Прямо фокусы!
– недовольно восклицал Иван Федорович.
Надежда Юрьевна взяла деньги, пошла прочь. Дошла уже до двери, когда Иван Федорович окликнул ее:
– Надя!
Надежда Юрьевна обернулась. Муж стоял, наклонясь над столом, позвал ее:
– Вернись, пожалуйста.
Надежда Юрьевна вернулась.
– А-а-а...
– протянул Иван Федорович, не отрываясь от приборов.
– Чего тебе?
– спросила Надежда Юрьевна.
– Отойди...
– Иван Федорович стоял к ней спиной, впившись глазами в аппаратуру,
Надежда Юрьевна отошла.
– Подойди!
Надежда Юрьевна неуверенно подошла.
– Вот как!
– сказал Иван Федорович.
– Отойди!
– Ты что, Ваня, считаешь меня маятником?
– спросила Надежда Юрьевна. Туда-сюда...
– Отойди!
– Иван Федорович по-прежнему стоял к ней спиной, глядел на приборы.
Надежда Юрьевна пожала плечами, пошла к двери.
– Надя!..
Это был крик. Так кричал Архимед "Эврика!".
Надежда Юрьевна испуганно обернулась.
Муж глядел на нее расширенными глазами и уже не кричал - шептал:
– Подойди еще раз...
Надежда Юрьевна испугалась, медленно пошла к нему. Он оглянулся на приборы, потом на нее и внезапно опустился на стул, на котором только что сидела Надежда Юрьевна. Лицо его было бледно.
– Тебе плохо?
– наклонилась к нему Надежда Юрьевна.
– Нет, нет, Надя...
– сказал он скороговоркой. Дай подумать. Дай мне подумать.
Опять взглянул на приборы.
– В чем дело?
– спросила Надежда Юрьевна.
– В чем дело?
– переспросил он.
– В том-то и дело, в чем дело...
– Иван Федорович!
– Надежда Юрьевна готова была рассердиться.
– В том и дело...
– машинально повторял Иван Федорович. Поглядел на жену и сказал: - Ты излучаешь!