Друг на все времена
Шрифт:
Именем Н. И. Вавилова названы улицы во многих городах Союза: в Саратове, Краснодаре, Владивостоке и других. Решением Международной комиссии одна из гор на Луне названа именем братьев Вавиловых: Николая Ивановича и Сергея Ивановича – президента Академии наук с 1945 по 1951 год.
Талант и неусыпный труд
Неусыпный труд все препятства преодолевает...
Нe буду объяснять, что значит «трудолюбие». Смешно даже предположить, чтобы нашелся хоть один, хоть самый юный читатель, который этого слова не понимал бы. Особенно в нашей стране – самой трудолюбивой и деятельной на свете.
Но, может быть, именно потому, что качество это у нас знакомо всем, читателю будут интересны примеры – на что способно трудолюбие, как много оно может. Возьмем две разные эпохи, две страны и покажем, как напряженный труд талантливых энтузиастов, обращенный к источникам народной мудрости, способен привести к крупнейшим достижениям науки.
Сперва пример из жизни всем знакомых и любимых всеми братьев Гримм.
«Каждый день я сижу за рабочим столом по меньшей мере двенадцать часов кряду, и еще хочу напомнить, что тому, кто это делает, скоро исполнится 68 лет».
Это писал Якоб Гримм, крупнейший немецкий филолог-исследователь XIX века. Так же мог написать о себе и его родной брат Вильгельм, моложе брата на год, тоже филолог-исследователь. Не удивительно, что они так много сделали за свою жизнь. Можно понять слова восхищения Генриха Гейне:
«Неоценима заслуга обоих исследователей перед наукой о немецких древностях. Один Якоб Гримм для языкознания сделал больше, чем вся Французская академия со времен Ришелье... В самом деле, человеческой жизни и человеческого терпения не могло хватить, чтобы собрать эти глыбы учености...»
Однако для широких народных масс, для большинства людей во всех концах земного шара братья Гримм – сказочники! Авторы чудесных народных сказок!
Якоб Гримм (1785–1863) и Вильгельм Гримм (1786–1859) родились в маленьком немецком городке Ганау в семье юриста. В 1791 году отца перевели в город Штейнау, и этот городок, где прошло их детство, все шестеро детей юриста считали затем своей родиной. В 1796 году на большую дружную семью Гриммов обрушилось несчастье – умер их отец. Главой семейства был признан старший – энергичный одиннадцатилетний Якоб, а заботы о дальнейшем образовании детей возложила на себя их родственница. С ее помощью Якоб и Вильгельм поступили в Кассельский лицей, затем – в 1802 году – в Марбургский университет.
В 1804 году Якоб Гримм едет в Париж и там собирает и изучает материалы по истории права. В парижских архивах и библиотеках он находит интересные, древне-германские рукописи. Брату Якоб так пишет о своих находках: «Я думаю, если мы обратим на это внимание, то соберем сборник чудесных вещей! Понятно, в будущем мы многое сделаем из этого, но только вместе, потому что, милый Вильгельм, мы уже больше разлучаться не будем. И условимся: захочет один что сделать – другой должен высказаться».
Призыв нашел сердечный отклик, и братья до последних дней соблюдали принятое условие: всегда делились между собой творческими замыслами.
В 1812 году выходит первый том «Детских и семейных сказок». В 1815 году появляется второй том. А в 1822 году издание завершается третьим томом.
Чем объяснилась внезапно пришедшая, но устойчивая, глубокая популярность «Детских и семейных сказок»? Да тем, что Гриммам в своих сборниках удалось сохранить все обаяние подлинно народных сказок, изложить их почти так, как их рассказывают простые люди. По словам Энгельса, это настоящие «создания народной фантазии».
«Только с тех пор, как я узнал северогерманскую степь,– писал Энгельс в 1840 году,– я по-настоящему понял «Детские и семейные сказки» братьев Гримм. Почти на всех этих сказках заметен отпечаток того, что они возникали здесь, где с наступлением ночи исчезает все человеческое, и жуткие, бесформенные создания народной фантазии носятся над землей...» [47]
47
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 41, с. 75.
Братья Гримм старались сохранить сюжеты сказок в их истинно народных, по возможности уцелевших с давних времен формах и вариантах. «Настало время,– говорили Гриммы,– спасать древние предания и сказки, чтобы они не исчезали в беспокойных днях наших, как искра в колодце или роса под горячим солнцем».
Считая себя собирателями этих случайно уцелевших в бурях веков колосьев, братья Гриммы много лет ездили по стране, разыскивая сказочников и записывая их сказки.
Постепенно «сказочный» труд обогащал их и как ученых. Они издавали признанные затем классическими грамматические и филологические труды. Их избирают профессорами Геттингенского, затем Берлинского университетов. В 1841 году оба брата становятся членами Академии наук.
Работали они после этого еще долго и много сделали для науки. Им заслуженно поставили памятник в Ганау. В городке, где они оба родились.
Василий Степанович Пустовойт родился 15 января 1886 года в многодетной крестьянской семье в селе Тарановка Харьковской губернии. Сперва он ничем не выделялся из других крестьянских детей; пас гусей, учился в школе-трехлетке. Став чуть постарше, уехал на заработки в Харьков и там работал посыльным на паровозостроительном заводе. Двадцати двух лет он окончил земледельческое училище под Харьковом, в Деркачах, и вскоре уехал на Кубань, которая с тех пор стала ему родным краем.
Не сразу нашел свое призвание Пустовойт. Много и напряженно трудился на разных направлениях агрономии. Но даже и став селекционером, он не сразу разглядел то растение, усовершенствуя которое прославился на весь мир.
– Мое имя обычно связывают с подсолнечником,– говорил Василий Степанович. – Но, честно говоря, мне трудно было перестать заниматься пшеницей. Я и сейчас хлеб люблю по-прежнему, по-крестьянски...
До революции к подсолнечнику относились с пренебрежением. Так, академик Севергин писал о нем в начале века: «Сие растение почитается способным исцелять раны. Наибольшее употребление семени есть в пищу попугаям. А пережженные семена имеют запах кофе и производят наливку почти столь же приятную».
Почему же все-таки Пустовойт всерьез занялся подсолнечником? Не рассчитывал же он на то, что в России вдруг разведутся тучи попугаев, которых надо кормить, или что все сегодняшние пьяницы неожиданно бросят пить и станут требовать у трактирщиков: «Кофейную наливку, да поскорее!»
Несомненно, главную роль сыграли местные условия. На Кубани перед первой мировом войной засевалось около сорока процентов всего засеваемого в России подсолнечника. Кубанцы любили эту культуру и умели добывать из нее на маслобойках душистое подсолнечное масло. В народных сказках и преданиях часто о нем упоминалось, и герои сказов спорили – кто делает масло лучше.