Другая дочь
Шрифт:
– Может, не нужно справляться, – горько произнесла та. – Может, нашей семье лучше развалиться.
Ее всю трясло. Ноги как ватные. Боль грызла за левым глазом. Подкрадывался очередной приступ мигрени.
– Тебе всего двадцать девять. Рановато говорить такие вещи. Пойми, Мелани, близкие должны прощать друг друга и забывать плохое.
– Почему? Мы никогда не забывали Меган. И вы с папой явно так и не простили друг друга. И как можно забыть то, что он наговорил? Что же вы тогда натворили? Что?
Патриция снова побледнела и ссутулилась. Казалось
Спальня встретила ее буйством красок. Красный, зеленый и синий. Желтый и оранжевый. Господи, что за кавардак.
Мелани сняла одежду и встала под душ. И там, под ласковыми струями, долго рыдала просто потому, что не могла удержаться.
Когда вернулась в спальню, все эмоции иссякли. Страх, злость, возбуждение. Наступило полное опустошение.
Выпила снотворное, закуталась в одеяло и через несколько секунд заснула.
Внезапно проснулась и увидела стоящего в дверях отца со сжатыми кулаками и перекошенным от ненависти лицом.
Потом ее снова всосала темнота. Она мчится сквозь густой подлесок, колючки цепляются за волосы, тяжелый приторный дух гардении разливается в воздухе.
Я хочу вернуться домой. Я хочу вернуться домой.
Беги, Меган, беги.
Все ближе рваное дыхание… все ближе…
Беги, Меган, беги!
Гардении, ветви, сучки, тяжелые шаги… все ближе…
Не-е-е-т!!!
Когда Мелани снова проснулась, Патриция сидела у ее постели и гладила по волосам.
– Все в порядке, – прошептала мать. – Мне не нужна никакая другая девочка. Не нужна.
Глава 23
Дэвид работал допоздна. Склонившись над столом и ероша волосы, просеивал стопки бумаг. Глаза туманились от усталости, шея затекла, поясница онемела. И все равно подстегивал себя еще и еще, опасаясь, что время истекает.
Ченни утром исследовал мусор Уильяма Шеффилда. Нарыл кучу свиных сердец, запачканные постельные принадлежности и блестящее яблоко. Если Шеффилд не увлекается каким-то жутким хобби, то Дэвид готов был допустить, что выброшенные вещи – остатки некой шокирующей сцены.
После двадцати пяти лет у кого-то из соучастников наконец лопнуло терпение? Или зашевелился некто со стороны? Может, доставлены и другие сообщения, о которых Бюро пока еще не известно?
Этот вопрос язвил Дэвида больше всего. Крайне удручало, что манипулятор действует не только быстро, но и умело. Каждому игроку нажимает на нужную кнопку и идет дальше. Втягивает всех в некую запутанную игру, финал которой известен только ему. И этот самый финал тревожил Риггса до глубины души.
– Новости есть? – потребовал он у Джакса в четыре часа дня.
– Сорок два трупа, из них два неопознанных. А у тебя?
– Работы выше крыши и полная безнадега. Стрелка идентифицировали?
– Нет, карты Таро, к сожалению, ничего не прояснили. Подумываю обратиться к медиуму. Может, выдаст имя этого парня и заодно споет что-нибудь из Элвиса Пресли. Ты же понимаешь, мы, местные тупицы, день-деньской пухнем от безделья.
– А как насчет телефонных счетов? Выяснили, кто звонил Диггеру?
– Эй, агент, штаны не порви. Это требует времени – получить ордер на выемку записей телефонных разговоров, а потом разобраться во всей этой мешанине, если конечно ты не пожелаешь вместо меня заняться бумажной работой.
– Это ваша обязанность, – процедил Дэвид.
– Согласен. Тогда какого дьявола я с тобой болтаю?
Детектив повесил трубку. Видимо, сорок два трупа доконали мужика.
Дэвида грызло разочарование и крайне скверное настроение. Обработка отчетов займет какое-то время. Обработка записей бостонского центра оплаты телефонной связи – и того больше.
А ответы необходимо найти немедленно.
– Где мы? – в семь вечера остановился Леймор возле стола Риггса по пути к выходу.
– Там же, где утром, плюс один дополнительный труп.
Леймор нахмурился. Дэвид вопросительно вздернул бровь.
– Плохой день?
– Плохая неделя, – ответствовал начальник.
Дэвид не стал расспрашивать. У Леймора свои проблемы, у него – свои. Красный огонек на телефоне сигнализировал о третьем сообщении от отца.
Через некоторое время Леймор ушел.
Дэвид вернулся к досье на своем столе. Горы документов, словно части гигантской головоломки, только и ждут, чтобы их расставили по местам. Риггс проверил финансы Стоукса, основательно прошерстил сразу после совещания у Леймора в семь утра. Ничего экстраординарного. Деньги приходили и уходили. Кое-кто мог бы съязвить, что Харпер жизни не мыслит без костюмов от Армани.
Дэвид тяжело вздохнул. Он оставил два сообщения Брайану Стоуксу, но ответа не дождался. В восемь вечера нанес визит в квартиру изгнанного сына. Свет не горел, дома никого. Потом позвонил в частную практику, где трудился Брайан, однако выяснил лишь, что доктор сказался больным.
Сорок восемь часов без единой весточки от Брайана Стоукса. Дэвид пока не решил, что это значит.
В девять вечера связался с лабораторией. Никаких впечатляющих новостей. Никаких отпечатков пальцев. Свечи местного производства с фабрики в штате Мэн, продаются в сотнях магазинов. Игрушка действительно оказалась старой. Самое интересное в лоскутке от платья – обнаружено, что кровь принадлежит двум разным людям.
Есть надежда до конца недели получить результаты теста ДНК, который выполнят в авральном порядке. Конечно, ДНК полезная штука, однако нужно еще поймать человека, чтобы было с чем сравнить.