Другая дверь
Шрифт:
Ответ был готов к вечеру: Степан Павлович Рябушинский – в Берлине, остановился в отеле «Монополь» на Фридрихштрассе, номер комнаты (нескольких комнат, конечно) двести шестьдесят семь, предположительно съезжает послезавтра вечером.
«В Берлине, и ещё не уехал… Ну должно же хоть когда-нибудь повезти… – сказал сам себе Прохоров, но тут же одернул себя, – не гневи Бога… А Песя? А Веспуччи?»
– Надо идти сегодня, – после таких внутренних монологов сказал наш герой, – если он завтра уедет на весь день, то…
– Или, иди… – подбодрила его
– Нужна… – возразил Прохоров. – Нам ведь сначала к тому длинному немцу, как я приду к клиенту продавать книгу, которой нет? Так что Сариным внукам придётся подождать…
– Так ты договорись с ним обо всем… – начала канючить мадам Шнор, – так, мол, и так, есть книга, завтра принесу…
– Похоже, ты не еврейка… – начал злиться Прохоров. – Переверни ситуацию и примерь. Приходит к тебе незнакомый человек, и просит задорого купить товар, которого нет, да и который тебе, скорее всего, не нужен… Как ты на это смотришь?
– Плохо смотрю… – согласилась Песя Израилевна.
Но осталась недовольна, похоже, пообещала этой самой Саре сегодняшний визит. Интересно, она тут ещё и врач или окружающих только морально поддерживает?
На выходе из квартиры их ждал сюрприз.
Слава только открыл дверь, ещё даже Песя не вышла, когда увидел поднимающегося по лестнице… вчерашнего поляка, приятеля хозяина ресторана «Клаузевиц» и владельца книжной антикварной лавки.
– Зай гезунд… – почему-то на чистом идиш приветствовал он нашего героя. – Тебя я чукам… – продолжил он на смеси уже разных языков.
Хотя слова его были вполне понятны.
– Песя, – с некоторым изумлением, правда успешно скрываемом, позвал наш герой. – Нельзя ли побыстрей, тут к нам гости…
Высунулась мадам Шнор.
Посмотрела удивлённо на гостя, потом вышла вся, уже одетая, и они застрекотали на смеси разных языков.
– Он предлагает триста… – сказала, наконец, старуха.
– Скажи, что у нас есть предложение получше…
– Я уже сказала, – парировала Песя Израилевна, – но он не верит…
– Пошли…
Наш герой вложил в это короткое, но емкое слово сразу два значения.
Они начали спускаться по лестнице, поляк – за ними.
– Триста пятьдесят… – перевела очередное предложение старуха.
– Скажи ему, – не обратил внимания на это Прохоров, – что если он собирается в свою лавку, мы можем его подвезти…
Лицо поляка перекосила трагическая мина.
Но сумму он не набавил…
– Переведи ему, – пожалел торговца Слава, – что, если бы он и вчера предложил те же деньги, я бы всё равно не отдал…
– Розумием… – кивнул головой поляк.
И морда лица его как-то несколько разгладилась.
– А к кому вы едете? – спросил он.
Перевод, конечно, Песин, наш герой сам не понял бы.
– Сказать? – спросила она.
– А почему нет? – Слава пожал плечами. – Быстрее будет поворачиваться в следующий раз…
И когда Песя перевела, поляк, кивнул головой печально, потом махнул рукой и потрусил вдоль улицы в неизвестном направлении.
Даже «до свидания» забыл сказать.
– Слушай, как он тебя нашёл? – спросила старуха, когда они уже усаживались на извозчика.
Но похоже было, что спрашивала она не только об этом. И Слава решил ответить на оба вопроса – заданный и не заданный.
– Довольно просто… – сказал он, – С кем-то связался, кто понимает больше, чем он, выяснил, что книга стоит денег. Наверное, предложили ему пятьсот или четыреста пятьдесят. Тогда он пришёл или позвонил в «Клаузевиц», а там меня, как ты понимаешь, уже знают и направили сюда…
Всю дорогу Прохоров прикидывал, как построить разговор с Рябушинским. То, что он сумеет проникнуть через обслугу отеля и команду самого Степана Павловича, наш герой не сомневался. Пять марок для первых и хорошо подвешенный, к тому же родной русский язык эту проблему решали если не с легкостью, то уж точно с небольшими трудностями.
Но вот сам меценат и промышленник?
Как с ним?
То, что Слава читал об этом персонаже, позволяло надеяться на то, что он нормальный, интеллигентный человек…
Но ведь это он читал, если почитать, что пишут про Гороха, так он тоже – «лидер строительной промышленности», небось, где-нибудь, если тот не забыл заплатить, и о меценатстве его упомянуто, и о роли в спасении русской культуры…
Была надежда, что всё-таки и журналы тогдашние, и книги были почестнее нынешних, тот же Дорошевич – пример…
Но и исключить вариант встречи еще с одним Горохом Слава не мог. А значит, надо простроить, как минимум, два варианта поведения.
В любом случае, заходим и кладём книгу на стол, а потом начинаем беседу. С чего начать?
Наверное, так:
– Я торговец антикварными русскими книгами с тридцатипятилетним стажем…
– Приехали… – ткнула его в бок всё ещё недовольная старуха.
С одной стороны она гордилась, что к её постояльцу столько внимания, что он оказался таким неглупым человеком и что она который раз уезжает на извозчике на виду у всех этих старых шлюх и их таких же деток.
С другой стороны, как же Сарочка и её внуки?
В общем, поначалу Песя Израилевна была не очень разговорчива. Просто перевела слова нашего героя о том, что он просил бы хозяина магазина дать ему ту редкую русскую книгу на один день под залог Веспуччи.
Очнулась она только тогда, когда немец сказал решительное «Нет».
После непродолжительной беседы, напоминавшей обмен ударами, а не словами и предложениями, она перевела Славе:
– Он говорит «нет». То, что его, – то его, то, что ваше, – ваше. Он говорит, завтра вы принесёте книгу обратно, а потом скажете, что в вашей не хватает страниц или переплёт порван… И как он докажет, что ничего не вырывал и книгу на пол не ронял? Только так: купил – твоё, поменялись – тоже твоё…