Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
С чем-то подобным Туллер столкнулся и в Москве. Там компьютерный тест на гомосексуальность разработал сексолог Георгий Введенский. Вопреки решению Международной Ассоциации Психиатров он признает гомосексуальность аномалией, болезнью, которую надо лечить. Гомосексуалы характеризуются в его диссертации инфантилизмом (незрелостью личности), органическими поражениями мозга, истерическими расстройствами, сосредоточенностью на сексуальной сфере. Туллер описывает его так (Tuller 1996: 232–233):
«У Введенского длинное узкое лицо и темные очки. Его наиболее заметная черта — кривая усмешка, придающая ему застенчивую мягкость… Да, признал он с дерзкой уверенностью, центр имеет компьютеризованный тест, который измеряет — с полной точностью, — есть ли у человек «риск» гомосексуальности».
Часть теста «включает измерение физиологических откликов, таких как температура кожи и сердцебиение, когда субъекту показывают эротические фотографии мужчин и женщин. Вдобавок, субъекта просят пофантазировать об интимной жизни людей в сериях рисунков — нечто вроде сексуального теста Роршаха — и ответить на вопросы о родителях и собственном подходе к сексу.
И все время врач делает пометки о позе субъекта и его движениях. Введенский доверительно улыбнулся, говоря об этом. «Резкие жесты руками, постоянное охорашивание, проверка прически, смена позы или выражения лица каждые десять секунд — это все признаки женской роли».
Жестикуляция-то вообще больше зависит от темперамента и национальности, частая смена позы — от наличия остеохондроза, а на женскую роль большинство гомосексуалов не претендует.
Туллер ехидничает: «Я пошевелился в моем кресле. Я не осмелился упомянуть, что я гей. Выдали ли резкие жесты мой секрет? Введенский не подал знака, что заметил что-либо особенное».
Все это до странности напоминает поведение следователя. Непременно нужно узнать, гомосексуален ли субъект, даже если он сам не хочет этого показать. А иначе зачем весь огород городить — можно же было бы спросить прямо. Выявить, опознать, определить, разоблачить. Это очень советская черта как московских, так и петербургских анализов. В Петербурге Исаев является главным экспертом призывных комиссий по отбору в армию, а гомосексуалы получают освобождение от армии.
Но если в США приходилось следить, чтобы не пробрались в армию, то в России нужно выявить тех, кто «косит» под гомосексуала (притворяется). А в Москве? Возможно, задача выявления как-то связана с советской стратегией борьбы со СПИДом: вместо того, чтобы пропагандировать безопасный секс и закупать лекарства, все средства были угроханы на повальное обследование групп риска — для выявления инфицированных. Ну знаем теперь, кто и сколько. И что? А ничего. Не посадишь ведь, не расстреляешь. И не вылечишь. Узнали — СПИДа от этого меньше не стало. Но гомосексуалы — одна из групп риска. Выявить! Еще об одной сверхзадаче Введенский сказал: «Что для меня важно, это психологическое здоровье каждой личности. Данные показывают, что влечение к женщине существует у большинства гомосексуалов, хотя и в очень скрытой форме. Наша задача в этих случаях взять это влечение и сделать его сильнее». Здесь то же убеждение, что и у Исаева: гомосексуальность в большинстве нечто наносное. Ее нужно исправлять, лечить. Хотя бы некоторые типы ее. Когда размышляешь о формировании гомосексуальности у индивида, другое смущает: как эволюция допустила у человека такое частое отклонение от стандартного биологического пути? Почему гомосексуальность стала заметной характеристикой человеческой культуры? Как сформировалась гомосексуальность человека не как индивида — как вида?
6. Эволюционный подход: животное без инстинкта
Очевидно, требуется выдвижение новых гипотез, а коль скоро они уже очень долго не появляются, стало быть, нужен новый подход к теме. Перспективным мне представляется эволюционный подход, привлекающий к рассмотрению биологию человека и этологию. В данном аспекте это направление почти не испытывалось. Поиски корней гомосексуальности велись только исследованием онтогенетического процесса развития — формирования индивида, а не филогенетического процесса — эволюции вида. Известно, что онтогенетическое развитие вообще во многом повторяет филогенетическое (по крайней мере в своих зародышевых формах). Между тем, если гомосексуальность — есть отклонение от нормального инстинкта размножения, то важно выяснить,
В человеческом поведении вряд ли есть что-либо более связанное с повседневностью, чем секс — это понимают все. Но мало кто представляет себе, что это повседневное поведение подчиняется представлениям, которые с полным основанием могут претендовать на роль современных мифов.
Старые мифы развеяны — например, миф об опасности первого сношения с женщиной (Hays 1964), но это не значит, что мы свободны от мифов. В остроумной и дельной книжке «Мужская сексуальность» американский сексолог Берни Зилбергелд (Zilbergeld 1978) констатирует потрясающую неосведомленность подавляющего большинства людей в сексуальных вопросах и их веру в распространенные мифы о соответствующих свойствах, правилах и рецептах. Целую главу он посвящает уверенности большинства мужчин в том, что их половой член недостаточно велик, а средние размеры члена гораздо больше. Глава называется: «Он длиной в два фута, тверд, как сталь, и может работать всю ночь — фантастическая модель секса». Статистические сведения об этом предрассудке в сравнении с реальностью приведены в книге Гэрри Гриффина «Как увеличить размер полового члена» (1995). В следующей главе Зилбергелд излагает ряд мифов о «процессе и целях» секса:
«Миф 1. Мужчины не должны иметь или, по крайней мере, не должны выражать определенные чувства», «Миф 2. В сексе, как и везде, в расчет принимается лишь выполнение», «Миф 3. Контролировать и оркестрировать секс должен мужчина», «Миф 4. Мужчина всегда хочет и всегда готов иметь секс», «Миф 5. Все физические контакты должны вести к сексу», «Миф 6. Секс = сношение», «Миф 7. Секс требует эрекции», «Миф 8. Хороший секс — это линейная прогрессия увеличивающегося возбуждения, заканчивающаяся оргазмом (миф об ударном траханьи)», «Миф 9. Секс должен быть естественным и спонтанным», «Миф 10. В наш просвещенный век перечисленные мифы больше не оказывают на нас никакого влияния».
Значительная часть этих мифов входит в комплекс мифов о маскулинности «настоящего мужчины» (Pleck 1981; Gilmore 1990; Rotundo 1993; Simpson 1994). Зилбергелд последовательно, один за другим, разоблачает эти популярные мифы.
Немало мифов связано с гомосексуальностью, для многих чуждой и таинственной, — об этом говорится в книге П. Фишера «Голубая мистика: миф и реальность в мужской гомосексуальности» и Кристины Даунинг «Мифы и тайны однополой любви» (Fischer 1972; Downing 1991).
Но есть один миф, который эти авторы не затрагивают и который как в научной идеологии, так и в народной ментальности очень важен — он лежит в основе представлений о естественности, природности, биологичности сексуального поведения и, следовательно, о правомерности гетеросексуальной ориентации и, наоборот, девиантности, извращенности, патологичности гомосексуальной ориентации. Это представление об основном инстинкте — «сексуальном», об изначально заданной и единственно нормальной сексуальной тяге мужчины к женщине и женщины к мужчине (Fere 1904). Между тем, как это ни странно звучит почти для всех, это тоже миф.
Часто говорят об «инстинкте размножения». Александра Колонтай в своей знаменитой статье «Дорогу крылатому Эросу!» (1923) писала об «инстинкте воспроизводства», что то же самое. Такого инстинкта нет. Эволюция действительно нацелила некоторые действия живых организмов на размножение, но те инстинкты, которые для этого в них вложены, непосредственных задач размножения перед ними не ставят. Даже люди на первых порах не связывали половые сношения с рождением детей — у многих первобытных народностей это представление отсутствует. Половые сношения осуществляются сами по себе (в основном ради взаимного удовольствия), а зачатие детей приписывается участию богов или духов предков.