Другая страна(полная сборка)

Лернер Марик Н

Особую настороженность руководителей СССР вызывает готовность многих советских евреев переселиться на историческую родину или служба добровольцами в Еврейский Легион. Все это было расценено как измена социалистической Родине. Такие люди подвергаются после войны серьезному давлению, и если случаи арестов. Не смотря на наши неоднократные обращения к советскому правительству, как по официальным каналам, так и при посредничестве правительства Великобритании, как политические, так и экономические и военные связи заморожены и мы вернулись к временам до нападения Германии на СССР. Репатриация, даже бывших военнослужащих

Еврейского Легиона остановлена.

Как хорошо известно присутствующим, 21 февраля 1947 г, британским министерством иностранных дел было сделано заявление о неспособности Англии осуществлять «свою долю ответственности» в Греции и Турции. В ответ на это правительство США заявило о своей заинтересованности в стратегическом положении Турции и Греции и предприняло ряд дипломатических и военных мер. Здесь, у нас, англичане также ничего не сделали для стабилизации обстановки в Иордании. Именно поэтому, Правительство Государства Израиль приняло решение использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства для обеспечения безопасности граждан Израиля.

В создавшейся ситуации, мы обратились к президенту Трумэну. После длительных и тяжелых переговоров, был подписан Договор об экономическом, социальном и культурном сотрудничестве и коллективной самообороне...

В зале заседаний заорали одновременно десятки людей. По спине меня со всего размаху хлопнул Соломон:

— Всем смотреть, у нас имеется собственный пророк!

Радио хрипело, судя по звукам, там кто-то кого-то бил. Стук председательского молотка тонул в криках. Порядок навели минут через десять. Снова раздался невыразительный, монотонный голос Бегина.

— Президент Трумэн выступит сегодня вечером с заявлением о поддержке устремлений Израиля и предоставлении долгосрочного 300миллионого кредита под минимальный процент.

Вопли в Кнессете возобновились с новой силой. Еще несколько минут и очередная убийственная фраза:

— По договору, Англия продолжает сохранять на условиях аренды ВМБ в Хайфе и базу ВВС в Лоде. База ВВС в Нецарим будет передана США. Остальные военные объекты, где сохранялось английское присутствие, с момента провозглашения Государства Израиль, переходят в введение ЦАХАЛа. Английские подразделения, не находящиеся на арендованных базах, будут выведения с территории страны в течение полугода с момента ратификации договора.

— Ну, и что ты на это скажешь? — спросил меня Соломон, когда стало ясно, что больше ничего важного мы не услышим.

Резко зазвонил телефон.

— Майор Томский слушает... А, это ты, Ицхак... А что такая срочность? Ты вот настолько уверен? Да, да. Конечно. Я тебе верю... Пока...

— Значит, для начала, отпуска всем отменяются. Ты, Соломон, немедленно выяснишь, сколько у нас на базе полицейских дубинок и доставишь их сюда. Узнай, есть ли здесь какие-нибудь доски, бочки.

— Не понял, — озадаченно сказал он.

— Надо соорудить что то вроде щитов. Прочных и не слишком тяжелых, чтобы держать можно было долго. Да, и выясни, где депо пожарных машин, в нашем районе. Вы, все, после получения приказа, проконтролируете, чтобы никакого огнестрельного оружия, кроме как у командиров рот, не было. Если кого-то застрелят, в жизни не отмоемся.

— А в кого мы не должны стрелять? — с недоумением спросил Аркадий.

— Вы что, не поняли? Он дает на утверждение сразу пакет — договор с Иорданией, договор с США, изменение нашего положения по отношению с Великобританией — еще один договор. И, в общей куче, какие то экономические реформы. На сколько выросли цены в последнее время?

— Процентов на двадцать.

— Вот именно. А теперь еще и война была, деньги из бюджета ушли. Хотите получить 300 миллионов американского кредита? Надеешься получить деньги — голосуй за реформы и договора. Завтра страна взорвется. На улицы выйдут коммунисты, с протестом против договора с американцами, гистадрутовские профсоюзники, против экономических реформ. МАПАЙ вспомнит, что он в оппозиции и должен бороться с правительством. В Херуте обидятся за Восточный берег. Фракция Кука, Мерлина и Ари Жаботинского из «Лиги за свободный и независимый Израиль» спят и видят себя будущими лидерами движения. Репатрианты захотят получить обещанные квартиры. Религиозные потребуют прямо завтра доступа в пещеру Махпела и куда их еще не пускали, пока военная зона была. Никого не забыл? Вот как они столкнутся или пойдут всей шарашкой на штурм Кнессета, никакой полиции не хватит. Тогда нас и кинут их растаскивать. Будем получать от всех. Это вроде как прописано в наших должностных обязанностях — поддерживать порядок в стране.

— А если ничего такого не произойдет?

— Ицхак уверен, что будет, а у него на эти дела нюх. А если нет, тогда будем жить по обычному графику тренировок. А приготовиться надо, кашу маслом не испортишь.

На столе зазвонил телефон. Все дружно уставились на него.

— Майор Томски, слушаю. А, это ты, подожди, одну минуту... Я прикрыл телефонную мембрану. — Вы идите, работайте. Всех поднять, собрать, построить и объяснить ситуацию. Вспомните, чему вас на курсах учли по поводу работы дубинкой и разгона демонстраций. Да, и если будем выступать, собачников на охране оставьте, нечего на людей наших псов спускать. Потом в газетах напишут, что мы хуже охранников из концлагеря...

Я не зря вспомнил про собак. Это были специально обученные крупные собаки агрессивных пород: ротвейлеры, немецкие овчарки, доберманы. Прежде чем они попадали к нам, их дрессировали на поиск и обнаружение взрывчатых веществ, оружия. Но были и боевые псы, обученные нападать на людей. Таких собак учат нападать не только на вооруженных, но и на людей, ведущих себя агрессивно.

— Идите, идите, это не из штаба, пока еще жена, семейные дела. Все свободны.

И прикладывая телефон к уху, — Я тебя внимательно слушаю.

— Ты на выходные домой приедешь?

— Я не знаю, ты слышала что происходит?

— А что, тебя уже на заседания правительства приглашают?

— Пока нет, но кто его знает... Дома все в порядке?

— Все нормально. Все живы-здоровы. Нас тут приглашают на торжественный прием в Хайфский институт.

— Они там, случайно, нас ни с кем не перепутали? Я в Хайфе вообще ни разу не был.

Смеется.

— Там мать Дани Хаймовича работает. Неужели не помнишь? Они там изобрели какую то страшно нужную вещь под названием катализатор чего то. Патент под это дело получили на троих. Она, ее руководитель и еще кто-то. Ты не смейся, я уже знаю, что вы имеете в виду когда на троих. Тонкий русский юмор. Но их, действительно, трое.