Другая страна(полная сборка)
Шрифт:
— А где журналистская объективность? — с интересом спросил я.
— А ее не существует. Каждый человек, и журналист тоже, имеет свои взгляды. Конечно, бывает, что мне пытаются дать информацию из вашей и нашей разведки или политики, как бы по-дружески, но я всегда перепроверяю подобные вещи. Очень часто, живя в стране, откуда пишешь репортажи много лет, ты невольно становишься на чью то сторону. Для меня, важнее всего, позиция США. И коммунистическое проникновение, в этот регион, на сегодняшний день очень опасно.
— Для вас, США?
— Для нас, включая Израиль...
— Так
— Насер хочет быть не главой Египта, а общеарабским лидером. Я сейчас вернулся из Алжира. То, что он поставляет оружие и обучает на своей территории повстанцев, ставит США в очень неловкое положение перед союзником. Поставки оружия были заморожены и что, лучше стало? Он обратился к СССР.
— Тогда давайте оккупируем Египет. Мы, вы, англичане, французы. Удавим верхушку «Свободных офицеров» и получим от Египта послушное правительство.
— Вот как раз на это, США и не пойдут никогда. Политические интересы не позволят. Вы получите Синай...
— Ревизионисты не видели никогда в Синае части Эрец-Исраэль, господин Томсон, даже не смотря на то, что в свое время Египет получил право лишь на административное руководство территории и в теории может его быть лишен — это не египетская земля и никогда ею не была...
— Потому что существовала карта, которую нарисовал Жаботинский. При желании можете нарисовать другую. Синай — это реальность, создавшаяся сегодня, а, не скажем, 2000 лет назад. Такое тоже случается в отношениях между народами. Территория Синая имеет невероятную стратегическую значимость, с которой невозможно сравнить по важности никакой другой район.
Англия и Франция получат Суэцкий канал. А что выиграет, США от этой ситуации? Ничего! Гораздо выгоднее выступить посредником и защитником Египта.
— Неумно это будет, Роберт. Поссоритесь с союзниками, а Насер все равно сбежит к СССР в объятья, ему же надо продолжать бороться с империализмом и получать оружие... Может вам тоже кусок от пирога стоит взять? Что вы хотите, процент от канала? Военные базы на Суэце и Синае?
— Да, — сказал он. — Это было бы не плохо. Проблема в том, что там, — он ткнул пальцем в потолок, — предпочитают контролировать нефть не солдатами, а при помощи королевских коррумпированных правительств. Чем это кончается, мы уже видели на примере Египта, теперь похожее может случиться и в Аммане. Но восстанавливать против себя весь арабский мир интервенцией США не станут.
— Ну и что в данной ситуации для США важнее, дружеские отношения с Францией, Англией и Израилем или желание быть самым главным в здешней песочнице?
— Интересы страны состоят в том, чтобы влиять на все стороны, сохраняя баланс сил, — туманно ответил Томсон.
— А тебе писать о том, как человек покусал собаку, — согласно закивал я. — Про то, как собака покусала человека никому не интересно. Встает утром американец и, позевывая думает, что там такого интересного происходит на Ближнем Востоке? Что, никого не убили, не взорвали? Как скучно...
— Зря смеешься, — серьезно сказал Томсон. — От этих людей зависит, за кого они проголосуют, а разница в подходе к здешним проблемам у разных президентов может быть большая.
— Я тебе откровенно скажу, не вижу разницы между вашими президентами. Они заботятся об интересах своей страны, и это совершенно правильно. Вот только забота о сиюминутных выгодах им мешает видеть перспективу. А будущее у нас, возможно, не радостное. Насер так и будет лезть в соседние страны. Он что, действительно заботится о своем народе? Пока что на теплые места в национализированных компаниях садятся не специалисты, а его друзья. Даже не друзья, а нужные люди, которым надо заткнуть рот. Раньше иностранцы сосали кровь из египетского народа, теперь сами египтяне этим энергично занимаются. Просто карман поменялся. И вместо того, чтобы улучшать жизнь в стране, деньги уходят на всякие авантюры в Алжире и разных Йеменах.
— А плотина? Разве это не попытка улучшить жизнь простых людей?
— Знаешь, один мой друг, по фамилии Соболь, тебе прекрасно знакомый, — он кивнул, — говорит, что очень сложно предсказать результат. Может быть, как раз изрядное ухудшение. Разливы Нила будут прекращены, и автоматическое удобрение илом тоже. Значит, для начала, придется закупать удобрения и создавать свою химическую промышленность, что совсем не дешево. Будет происходить заиливание реки и проблемы с природой. А еще, наверняка, будут споры с Суданом по поводу воды. Стоить это будет такие деньги, которых у Насера нет и неизвестно, что захотят получить советские товарищи. На словах они большие интернационалисты, но это ведь миллиарды, включая создание электросети на всю страну. Может, они готовы все это подарить совершенно бескорыстно, но тогда мне жаль живущих в СССР. Почему это египтяне должны жить за счет русских?
Впрочем, все это очень интересно, — сообщил я, наливая водку в бокал, — но все в дальнем будущем. Если ты пришел на мой день рождения, ты просто обязан выпить за мое здоровье. Ведь если оно ухудшится, ты никогда не узнаешь, что я бы сделал лет через двадцать. До дна! Так положено... Молодец, какой салатик желаешь? Вот, угощайся... А эти высокие материи меня совершенно не касаются. Что бы ты себе не думал, я армейский офицер, а такие вещи — это вопрос политического решения и его будут принимать на самом верху... В политику меня совершенно не тянет, эта необходимость жить компромиссами, что на самом деле означает жизнь по принципу «ты мне — я тебе», мне не нравится. То ли дело армия — бомбу на голову, или ножом по горлу и все проблемы сразу решаются...
Извини, я вижу меня Анна зовет, вон рукой машет, совсем уже заждалась...
Я пошел к жене, лавируя между гостями и отвечая на поздравления.
— Омер, ты хорошо проверял нашего старого знакомого? — спросил я, садясь рядом.
— Конечно, — обиделся тот, поворачиваясь ко мне и судорожно сглатывая. — Никакого прикрытия, все настоящее, но связи у него большие. И у нас, и в США. Можно подумать, что ты не читал доклад. Почему нельзя хотя бы в этот замечательный праздник не выслушивать начальственные указания, — закончил он льстивым тоном.