Другая земля. Пианистка
Шрифт:
– Плохие. Мэйтанус явился спустя полчаса, после случившегося, пьяный. Приказал его не беспокоить. Даже Лиама не стал слушать. А пока Мэйтанус спит, решила к тебе прийти. Девочка моя, что же ты натворила?
– Мама… – снова прервала её Валерия, назвав эту женщину своей матерью, – если бы я отказалась исполнять его приказ, всё равно сидела здесь. Мне не оставили выбора!
– Не представляю, что у него на уме. Лиам постарается повлиять на него, но не уверена, что от этого будет прок.
Валерия закуталась в одеяло. Ей сильно захотелось есть. Но сказать об этом вслух стеснялась.
– Если меня ждет смертная казнь,
Женщина изменилась в лице. Она всего могла ожидать, но только не такого заявления. Губы её задрожали, а красивые крылья носа дёрнулись от внезапного страха.
– Девочка моя, не говори так!
Эйлин обняла дочь на плечи и крепко сжала.
– Обещаю, мы что-нибудь придумаем! А пока тебе следует остаться здесь. Хочешь, я оставлю лампу?
– Не надо, я лучше посплю. Пока у меня есть такая возможность, – покачала головой Валерия.
– Я с тобой, Мирра. Ты сегодня стала совершеннолетней. Ты помнишь об этом? – спросила Эйлин, поглаживая дочь по коротким волосам.
– Помню, мамочка. Поздравляю нас с моим рождением! – ухмыльнулась девушка, не глядя на мать.
– Мне пора. Надеюсь, что скоро увижу тебя на свободе, – быстро протараторила Эйлин, так же, не смотря в глаза дочери. Она забрала лампу.
Эйлин встала с колен и направилась на выход из «камеры». Проводив взглядом мать, девушка легла на скамью и посмотрела в потолок. Зубы начали стучать, но не от холода, под одеялом было довольно тепло, а от надвигающейся неопределенности. Прошло около десяти минут, глаза привыкли к темноте. Но Валерии казалось, что с момента её заключения прошла вечность… и ещё год. Девушка почувствовала неприятные ощущения во рту. Проголодалась. Подойдя к банкам с маринованными овощами, Валерия взяла одну и них и перетащила к скамье. Рассмотреть содержимое не было возможности. Валерия сжала зубы, собрала все свои силы, вцепившись в крышку пальцами, свинтила её. Отложив крышку, девушка извлекла из банки соленый огурец. Три огурца были благополучно съедены. Даже впотьмах она чувствовала вкус огурцов, довольно соленый, с большим количеством специй. Отчаянно громко захрустев четвёртым огурцом, она прислушалась. Шаги доносились с той стороны с завидной частотой. Валерия начала быстрее работать челюстями. Когда ещё она поест нормально, было неизвестно. Лишать себя удовольствия насладиться ужином в виде солёных огурцов, она не желала. Даже по приказу Императора. Отставив банку, она закуталась в одеяло и встретила следующего посетителя, с целым огурцом в руке.
– Открывай! – услышала она громкий приказ. Голос был сильный, низкий, требовательный.
Дверь в «камеру» отворилась спустя мгновение. Валерия снова прищурилась от света, даже заслонила ладонью глаза. Тёмный силуэт был едва различим. Не оставалось никаких сомнений в том, что её решил навестить сам Император. Мэйтанус пошатываясь, зашел в «камеру». Удерживая в руках яркий фонарь, он направил его на своё лицо. У Валерии перехватило дыхание от вида его. Свет проявил выпирающие черты лица, от которых любому могло стать не по себе. Валерия поймала себя на мысли, что боится она облика Мэйтануса, а не Императора. Как и говорила Эйлин, Государь-Император был пьян. Нетрезвым был именно человек, который сейчас стоял посреди «камеры» и рассматривал девушку. Он был в состоянии различить фигуру девушки, сидевшей на скамейке. Валерия
– Доброй ночи, – поприветствовал Мэйтанус девушку и направился к скамейке.
Он поставил фонарь на пол и обернулся к неподвижно сидящей девушке.
– Что? Боишься меня? – спросил он, прищурив большие карие глаза.
– Мой ответ зависит от ваших намерений, – ответила Валерия.
Кажется, этот ответ удовлетворил мужчину. Он ухмыльнулся и перевёл взгляд на соленый огурец. Валерия протянула огурец Мэйтанусу и проследила взглядом, как тот принял его и начал грызть. Занятый поглощением огурца, Мэйтанус начал разглядывать кладовую.
– А тут неплохо. Была ли моя воля, пожил бы здесь пару дней, – проговорил он, когда закончил поглощать огурец.
– Хотите добавки? – участливо спросила Валерия, наклонившись к банке.
– С удовольствием! Закуска хороша! Я знал, что Эйлин – любительница разносолов. А мне, к сожалению, запрещёно часто прикладываться к ним. Уксус вреден для здоровья. А его у меня с каждым годом меньше.
Валерия подумала, что этот монолог мужчина ведёт неспроста. Хочет показать, что в нём осталось что-то человеческое?
– Вы прекрасно выглядите, мой Император. А ваша мудрость… – после глубокого выдоха начала Валерия.
– Хоть ты не начинай! – прервал её Мэйтанус, доставая из банки солёный помидор, – Тебе не к лицу лебезить! Папка твой таким не был. Всегда говорил, что думал и не льстил!
– Поэтому был убит? – спросила Валерия, почувствовав, как краска отлила от лица.
– Тьфу! – выругался Мэйтанус. Помидор так и остался ждать своей очереди в его пальцах. Но Мэйтанусу было не до помидора.
– А теперь что? Моя очередь настала? Завтра меня расстреляют или сегодня готовиться к последним минутам жизни? Писать завещание? – сыпала вопросами Валерия, укутываясь в одеяло.
Мэйтанус встал со скамьи. Но вдруг покачнулся, снова сел. Схватился за голову, запустив в тёмные длинные волосы пальцы одной руки.
– Пьяная моя голова! – завопил он громко, – Нашла время для вопросов! Подержи!
Мэйтанус отдал девушке помидор. Валерия с радостью приняла его, но ничего не ответила. Она наблюдала за тем, как Мэйтанус покачивался из стороны в сторону, пытаясь облегчить головокружение.
– И буду спрашивать, пока не ответите! – буркнула Валерия.
Она очень часто представляла себе встречу с Мэйтанусом. В парке, на улице, в его рабочем кабинете, даже в лесу. Но задала самый главный вопрос в кладовой дома Верховного шамана. Фантазия явно не была готова к такому. А вот любопытство оказалось выше фантазии. Девушка не боялась Императора. Не сейчас его следовало бояться. Сейчас он здесь, с ней, и алкоголь её помощник. Мэйтанус продолжал покачиваться и тихо выть. Подняв голову, он внимательно посмотрел на девушку. С каждой секундой трезвея.
– Миранда, чего ты хочешь? Хочешь жить в столице? Хочешь замуж выйти за вельможу и жить в достатке, носить благородное имя?!
– Я хочу вернуть честное имя отца! – почти прошипела девушка, – За что вы его убили?
– Ты ещё маленькая, чтобы что-то понимать в политике! Он отслужил свой срок! Влез, куда его не просили. Он не понимал, что ему следовало уйти по собственной воле.
– И? – подняла бровь Валерия, справившись с накатившим волнением. Сил ей не хватало разговаривать громко.