Шрифт:
— И всё-таки, хорошо, что мы сюда перебрались, — сказала Марта.
Вернее, она не сказала это словами, но они с мужем, как и все обитатели их поселения, давно научились говорить именно так, не словами, и прекрасно понимали друг друга.
— Я тоже очень доволен, — ответил Том. — Здесь такая природа. Никогда не думал, что у меня будет такой удивительный сад.
Марта улыбнулась. Муж давно мечтал о своем саде. И ей нравилось наблюдать, как он ухаживает за своими растениями, плавно двигаясь от одного к другому.
Здесь было спокойно. Не надо вставать рано утром и мчаться к метро, на работу, еще не успев проснуться. Не надо после работы толкаться в магазинах, застревать в пробках, улыбаться, когда не хочется и тем, кому не хочется. Марта чувствовала себя прекрасно. Ее тело стало легким и гибким, даже красивее, чем в двадцать лет. Совсем исчезли боли в позвоночнике, мучившие ее последние несколько лет жизни в Городе. Марта часто с ужасом вспоминала о прежней жизни. Особенно о последних ее годах, с тех пор, как началась война…
Сначала все всерьез думали, что она не продлится и двух месяцев. Потом успокаивали себя и других: еще полгода, и все будет кончено. Но шли годы, в войну вступали все новые страны, и конца этому не было видно. Гибли десятки тысяч людей. Рушились города, леса пожирали пожары. Воздух был отравлен новыми видами химического оружия. Начался голод. Казалось, хуже быть уже не может. Но тогда начала бунтовать природа. Одно за другим следовали несчастья. Извергались вулканы, происходили землетрясения, по всей земле буйствовали страшные ураганы. Реки выходили из берегов и смывали города и деревни. Вспыхнули эпидемии — и старые, забытые еще в средние века, и новые, не известные до сих пор. Не хватало лекарств, врачей и больниц.
Нередко Марта просыпалась по ночам. Ей снилась та страшная ночь, когда они покидали Город. Вот они стоят у развалин своего дома, разрушенного очередным землетрясением, и не знают, стоит ли радоваться тому, что остались живы. Вот идут по дороге, сами не зная куда, подобно животным, полагаясь на свои инстинкты. Ночуют в лесу, тесно прижавшись друг к другу. Лес пугает своими лысыми деревьями и молчанием: давно не слышно птиц. Вот они достигают наконец пустынного морского берега. Здесь тепло, и некоторое время они живут в шалаше, таком же, какие соорудили себе другие жившие здесь люди. Всего их было человек тридцать. Каждый день в поисках еды они заплывают все дальше и спускаются все глубже под воду…
В такие ночи Марта, проснувшись от жуткого сна, уже не могла заснуть. Но иногда снилось и такое, отчего она просыпалась в слезах. Особенно, когда во сне появлялись запахи из прежней жизни: запах мяты и жасмина, сирени и опавшей листвы, талого снега и пыли знойного дня. Даже запах туалетного мыла. Здесь не было этих запахов. Но ведь и там их, наверное, уже не осталось. В такие ночи Марта лежала, стараясь вызвать в памяти и другие давно забытые запахи: кофе, свежего хлеба, травы на лугах… Каждый запах, вернее, воспоминание о нем, переносил ее туда, в прежнюю жизнь, и был связан почему-то только с радостными воспоминаниями.
И все же Марта радовалась, что оттуда, из того мира, сюда не доходили никакие вести. Теперь у них не было ни адреса, ни телефона. А если нет адреса, не придет почтальон. Значит, не будет и повестки. В тот год, когда они бежали из Города, в армию призывали уже пятнадцатилетних. Теперь им не добраться ни до Мартина, ни до других детей. А кто знает, сколько лет еще продлится война, и какая жизнь ждет их после нее.
Марта заметила вдалеке группку детей. Мартин отделился от нее и стал приближаться к матери. На его лице было написано, что он сделал еще одно открытие и торопится сообщить ей.
Ну конечно.
— Мама, догадайся, что я нашел, — сказал Мартин (сказал он это, конечно же, не так, как говорим мы с вами.) — нашел, где живут черепахи биссы. Хочешь, покажу?
— А мне? — спросил Том. — Завтра сходим, ладно? Но не забывай, ты можешь только наблюдать за ними. Не вмешивайся в их жизнь и не причини им вреда. Даже случайно.
Это было правило, или, если хотите, закон. Все они были здесь чужими и старались не нарушать то, что существовало здесь уже многие тысячелетия.
— Нет, что ты, папа. Я только… Мы с ними… хм… разговаривали. — Казалось, Мартин сам удивился своим словам.
— Надо же, — засмеялся Том. — Я знаю четыре языка. Учил их всю жизнь. И что мне теперь с ними делать? Похоже, я учил не те языки.
— Ничего, научишься, — успокоил Мартин.
— Конечно, ты же способный, — засмеялась и Марта. Потом добавила: — Скоро солнце сядет. Пойду, посмотрю, хорошо?
— Только будь осторожна, прошу тебя, — забеспокоился муж. — И не задерживайся. Смотри, чтобы тебя не заметили.
— Не бойся. Кто же меня увидит? Скоро вернусь.
Марта смотрела, как большой оранжевый шар медленно погружается в воду. Море было спокойным, вокруг было тихо. Но Марта заметила корабль только тогда, когда он подплыл совсем близко. Корабль не военный. Люди покидают свои дома и плывут, сами не зная куда, в надежде найти спокойное место. И не знают, что такое место — совсем рядом…
Марта забеспокоилась: вдруг и правда ее заметят. Она подняла глаза. С корабля на нее смотрела маленькая девочка. От удивления у нее было такое смешное лицо, что Марта улыбнулась ей. А девочка вдруг резко повернулась и побежала по палубе. И прежде чем погрузиться в воду, Марта услышала звонкий голосок:
— Мама, мама! Иди скорее сюда! Я видела русалку!