Другая
Шрифт:
Отец среагировал на её призыв немного странно. Он зачем-то оглянулся, как будто ища того, к кому обращалась Лиля, затем с неудовольствием посмотрел на Семёна.
– Роман Сергеевич, простите, можно вас на минутку? – ответил на его молчаливый вопрос Семён. – У нас тут проблемка маленькая вырисовалась.
– Что-то срочное? – нехотя произнёс Лилин отец, не спеша отрываться от своего собеседника, молодого мужчины в строгом костюме, с которым они вместе вышли из кабинки лифта.
– Срочнее не бывает! – крикнула Лиля. И добавила вполголоса охранникам: – Ох, не завидую я вам сейчас…
Широким
– Так что случилось, Семён? – папа быстро оказался возле Лили, и она вздохнула с облегчением.
– Ты представляешь, па… – начала было она, но Арнольд её перебил.
– Роман Сергеевич, эта девушка утверждает, что вы меня уволили!
– Почему? – отец перевёл взгляд на Лилю.
– А разве мы должны объяснять персоналу, почему и за что мы их увольняем? – взвилась Лиля.
– Почему уволили? – папин взгляд на Лилю стал странен. – Я никого не увольнял.
– Как! – пришёл черёд удивляться Лиле. – Месяц назад! Ты что, забыл?
– Я же говорил, что у меня с памятью всё тип-топ, – усмехнулся Арнольд. – В отличие от некоторых…
– Да как ты смеешь! – Лиля побледнела от ярости. – Подонок!
Не помня себя от злости, она схватила не ожидающего подвоха Арнольда за воротник рубашки, на что тот повёл себя невежливо в присутствии её отца – просто отцепил её побелевшие пальцы и заломил руку назад, за спину. У Лили от унижения и резкой боли брызнули слёзы из глаз.
– Отпусти, сволочь!
– В самом деле, нехорошо как-то, Арнольд, – поддержал её добрый Семён.
– Рефлекс, – пожал плечами Арнольд и ослабил хватку. Лиля, задыхаясь, отшатнулась назад.
– Вы все с ума посходили, что ли! – крикнула она. – Папа, а ты что стоишь, когда твою дочь обижают!
– Чью дочь? – удивился отец.
– Я же говорю, чокнутая, – осклабился Арнольд.
– Понимаете, Роман Сергеевич, эта девушка утверждает, что она ваша дочь… – осторожно произнёс Семён, на всякий случай отойдя от Лили подальше.
– А мы ей пытаемся объяснить, что у вас нет дочери, – добавил Арнольд.
– У меня нет дочери, – повторил отец, чем поверг Лилю в ступор.
– Пап, ты что говоришь…
– По крайней мере, я ни о каких дочках не знаю, – спокойно продолжал отец.
– Не понял, какая ещё дочка?
Лиля в пылу чувств и не заметила, как к их группке присоединился бывший собеседник отца, мужчина в костюме.
– Мы тоже не поняли, Максим Романович, – заискивающе, как показалось Лиле, улыбнулся Арнольд незнакомцу.
– Отец, что происходит? – посмотрел на Шатрова этот человек, и тут у Лили раскрылся рот от изумления. Она стояла и бесцеремонно пялилась на человека, который таким образом обратился к её отцу. К её отцу, Лилиному! – Кто-нибудь может мне объяснить?
– Максим Романович, я вам сейчас всё объясню, – торопливо начал Семён. – Понимаете, вот
Арнольд при этих словах хихикнул, чем заслужил от Шатрова негодующий взгляд.
– Что?! – незнакомец сузил глаза, оглядывая с ног до головы Лилю. – Какая ещё сестра? Вы ненормальная?
– Да это ты ненормальный, козёл! – прорвало Лилю. – Что тут происходит вообще, я не понимаю! Папуль, да скажи уже им! Или ты обиделся на меня за что-то? Но за что? Я же послушалась тебя, Мустанга дома оставила, на электричке сюда приехала! А салона красоты на месте не оказалось, представляешь? И Марат меня даже не предупредил!
– Это и видно, что не оказалось… – едко усмехнулся Арнольд.
Действительно, Лилю сейчас трудно было назвать красавицей – волосы её растрепались, шубка сбилась, тушь размазалась.
– Мустанг ещё какой-то… – тихо пробормотал Семён.
– Не какой-то, а моя машинка! Мне её папа подарил, между прочим!
– Ты подарил ей машину? – удивился Лилин «брат».
– Ты в своём уме, Макс?
– Слушай, отец, – Максим моргнул, – а может, действительно ты что-то от меня скрываешь, и эта ненормальная – твоя дочь?
– Так, мне надоела вся эта история! – сурово рявкнул Шатров. – Не говори чепухи, Макс! А вы оба, – он тяжёлым взглядом посмотрел на охранников, – кажется, забылись. За что я вам зарплату плачу? Разберитесь уже с этим наконец!
Лицо его брезгливо сморщилось, брови сдвинулись к переносице, а вокруг губ явно обозначилась синева. Лиля, которая к таким симптомам привыкла присматриваться, испугалась – даже больше за отца в этот момент, чем за собственное состояние.
– Папочка, сердце, да? – она бросилась к Шатрову, но была перехвачена по дороге Максимом. – Пусти меня, идиот! У него сердце больное, надо срочно лекарство дать!
– Кажется, лекарство тут кому-то другому требуется! – вцепившись в рукав Лилиной шубки, Максим хладнокровно потащил девушку к выходу. По дороге её перехватили охранники, железно стиснув за руки с обеих сторон, и повели к крутящимся дверям. Лиля кричала, царапалась, пыталась даже зубами ухватить Арнольда за паучьи пальцы, но тот оказался проворнее.
– И не смейте больше пускать сюда эту дамочку! – крикнул им вслед Максим.
Словно выпущенная верной рукой стрелка, пулей вылетела Лиля из дверей, пролетела несколько метров вперёд и растянулась в сугробе, не долетев пары шагов до бордюра. Её шапочка отлетела далеко в сторону, рукав шубки от хамского обращения с ним жалко повис, треснув по швам, а смазавшаяся косметика изменила лицо до неузнаваемости. Но страшнее всех физических потерь оказалось моральное состояние – никогда ещё за всю свою жизнь Лиля не испытывала таких сокрушительных эмоций! Ей хотелось выть в голос, рвать на себе волосы, громко и яростно топать ногами – в общем, совершать все те вещи, о которых она только читала в книгах и с которыми до этого дня ни разу не сталкивалась. И что ей в этот момент было до удивлённых взглядов прохожих, пробегающих мимо неё! Ничто не могло сейчас отвлечь девушку от ужаса и ненависти ко всему миру, посетивших её бедный организм – испачканный как снаружи, так и внутри.