Другая
Шрифт:
Немного поразмышляв, Лиля, не отводя взгляда от мужчины, уселась на табуретку, на которой прежде сидела Тамара.
– Ладно, давай поговорим. Но только не думай, что ты тут самый умный!
– Ну что ты, я вовсе так не думаю! – усмехнулся Максим.
– Мне не нравится тон, которым ты это произнёс.
– Мне тоже много чего не нравится, но я же молчу.
– О чём ты хотел поговорить?
– О тебе. Любимая тема для каждой девушки, не правда ли?
– Я не каждая!
– Это я уже успел заметить… Ладно, не злись. Итак… – он осмотрел её снизу доверху, чем вызвал в ответ странный трепет в Лилиной груди. Она нахмурилась. – Итак, кто ты такая?
– Я Лилия Романовна Шатрова! – прочеканила каждое слово Лиля. – Тебе это о чём-нибудь говорит?
– Пока не очень. Но надеюсь во всём разобраться.
– Уж разберись, пожалуйста! – с ехидцей ответила девушка. – А то есть охота, с утра ничего не ела.
– А что так?
– Не твоё дело!
– Откуда ты взялась, Лилия Романовна?
– Отсюда! Я взялась отсюда! – выкрикнула Лиля, которую невозмутимый тон собеседника начинал выводить из себя. – Я здесь живу, понятно тебе? В этом доме! На втором этаже! А это – моя кухня, а там за дверью – моя кухарка Тамара! И Оля, уборщица, тоже работает на меня! Я уж не говорю о Егоре Егорьевиче, Людмиле Васильевне и Аннете, которые тоже все работают на меня! На меня, понятно?
– Не надо так кричать, Лилия Романовна.
– Это я ещё не кричу, как тебя там…
– Максим Романович!
– Хрен с маслом ты, а не Романович! Самозванец! Это мой отец, мой, мой!
– Вот это-то и странно… Отец уверил меня, что никаких внебрачных детей у него нет.
– Сам ты внебрачный, идиот! Всё, мне это надоело!
Лиля вскочила, сбросила с себя шубейку, которая стала ей мешать, и заметалась по кухне, выискивая, что бы такое потяжелее схватить, чтобы разобраться с этим придурком. Но тот, не раздумывая, рывком остановил девушку и заломил ей руки назад.
– Отпусти, гад! – взвыла она от боли.
– Послушай сюда, дура, – зло зашептал Максим ей в ухо. – Я не знаю, зачем ты придумала эту историю, но я тебя узнал. Если бы не твоя дурацкая шуба – у кого ты её, кстати, стащила? – то узнал бы раньше. На что ты надеялась, тварь?
– Пусти!
– Овечкой бедной прикинулась? В волчьей шкуре! – он отшвырнул ногой шубку в сторону. – Я целый час из-за тебя потерял! Отца чуть до сердечного приступа не довела!
– Что с ним? Ему плохо? – даже в таком состоянии Лиля боялась за здоровье отца.
– Нет, хорошо! – он встряхнул её несколько раз. – А будет ещё лучше, когда ты уберёшься из нашего дома!
Он ослабил хватку, и Лиля чудом удержалась на ногах, задыхаясь от боли и гнева. Со всей силы она укусила мужчину за руку, и тут же получила страшный удар в солнечное сплетение.
– Зараза белобрысая! – и он прибавил ещё несколько слов матом, которые доносились до Лили уже в некотором тумане.
Помещение кухни закрутилось перед ней, пол поменялся местами с потолком, в глазах потемнело, и она отключилась.
Глава 6
Очнулась Лиля от холода и страшной боли в висках. Ещё не вполне понимая, где она и что с ней, она застонала и с трудом разлепила отчего-то очень тяжёлые веки. Перед глазами всё плыло, летало, и только через несколько минут до неё дошло, что просто идёт снег. Да-да, обычный снег падал на её лицо, кружился рядом, а сама Лиля полулежала на спине, облокотившись обо что-то мягкое и шуршащее. Над ней чернильным морем разливалось небо. Скосив глаза направо и от этого движения почувствовав дурноту, она уткнулась взглядом в какую-то поверхность – грязную, с подтёками чего-то отвратительного на вид. Тошнота подступила к самому горлу и попросилась наружу. Лилю вывернуло тут же, она еле успела наклониться, и долго ещё корчилась, хватая ртом воздух и сотрясаясь всем телом.
– Эй, ты… – внезапно послышался тонкий голосок откуда-то сбоку. – Тебе плохо?
В ответ Лиля закашлялась и сползла куда-то вниз. Шуршащее под ней оказалось огромным чёрным тюком, набитым чем-то вонючим. Пакет с мусором, дошло до Лили, и эта мысль вызвала в ней ещё один позыв рвоты.
– Тебе помочь? – голосок приблизился, но говорящий пока оставался невидимым для Лили.
Лиля судорожно перевела дыхание, прижав кулачок к губам. Ни думать, ни, тем более, говорить она пока была не в состоянии.
– Я Тоха, а ты?
Но Лиля только вяло рукой махнула – уйди, мол. Тишина, последовавшая вслед за этим, дала Лиле надежду, что больше её не потревожат. Но мгновение спустя вдруг резко вспыхнул свет, ударив Лилю в самые зрачки. Она зажмурилась и застонала. Вновь темнота окутала её.
– А я тебя знаю! – довольно произнёс голосок.
– Уйди… – прошептала Лиля.
– Тебя зовут…
– Прочь!
– Ну и ладно!
Невидимый собеседник обиженно запыхтел, потом раздались лёгкие шлепки шагов, как будто кто-то шёл по снегу босиком. Затем всё стихло.
Лиля повернула голову вбок, отметив про себя, что головная боль вроде стала отступать. Зрение прояснилось, привыкнув к темноте, и Лиля поняла, что это такое рядом с ней, обмазанное вонючими подтёками. Мусорный бак! Она валялась на мусорке, среди гнилья и пустых консервных банок!
Воспоминания вспыхнули одновременно, высветив все те события, которые предшествовали её появлению в этом мерзком месте. Карий глаз охранника, заснеженный парк, Тамара со своим любовником и самозванец, который, конечно же, и кинул её сюда в надежде, что она сдохнет! Она, Лилия Шатрова, настоящая дочь своего отца!
Сжав кулаки до посинения, Лиля рывком села и, не обращая внимания на головокружение, попыталась встать. С трудом, но ей это удалось. Хватая ртом падающие снежинки, она выпрямилась и какое-то время просто стояла, стараясь унять разрывающую тело дрожь. Так и не добившись в этом успеха, она сделала первый шаг и громко застонала от боли в лодыжке.
Пришлось опереться о край контейнера – нога не слушалась, подворачивалась, и злые слёзы навернулись на её глаза.
– Ногу мне сломал! Ублюдок, негодяй! Чтоб ты сдох, гадина!