Другие грабли. Том 2
Шрифт:
Чапай образца какого-нибудь две тысячи пятнадцатого года на такую отповедь наверняка ответил бы глупостью в стиле «вызов принят!», и начал бы воплощать приведенный план в действие, а количество патронов не так уж и важно, патроны и затрофеить можно. В драке ведь что главное? Красиво в нее ворваться, а дальше уже по ситуации. Просто делай так, чтобы тебя не убили и преследуй свою цель.
Но устраивать бойню в итак уже обреченном мире мне сейчас почему-то совершенно не хотелось. Должно быть, старею.
Я вздохнул, и, видимо, дед Егор оценил мой вздох как-то неправильно.
—
А может быть, я решил довериться этой «резиночке» и не пробиваться к машине времени, потому что так до конца и не был уверен в том, куда я хочу вернуться. И если это будет мой осознанный выбор, то я буду корить себя за него весь остаток жизни.
А тут — как получится, так и получится…
Дед Егор посмотрел на часы.
— Кроме того, ты свое окно возможностей уже профукал, — сказал он. — Половина персонала уже ушла, дальше вся аппаратура будет работать в автоматическом режиме, люди будут уходить в заранее составленной очередности, и тебе туда уже никак не влезть.
— А вы сами?
— А я уйду последним, — сказал он. — Вот чаек с тобой допьем и пойду. И это, Чапай, провожать меня не надо.
* * *
Провожать его я не пошел, как он и просил.
Мы допили чай, поговорили еще о всяком, а потом он ушел на нижние этажи, а я остался здесь. Поскольку вряд ли они планировали эвакуацию в стиле Индианы Джонса, какое-то время до апокалипсиса у меня еще оставалось, а мой страховочный трос, теоретически ведущий меня в восемьдесят девятый год, все еще не сработал.
А почему, кстати, в восемьдесят девятый-то? Если вдруг окажется, что этот трос куда длиннее, меня может и в девятнадцатый выкинуть… Хотя нет, если бы такая возможность существовала, то за два с лишним месяца это бы точно сработало.
Или не точно?
Вопросы, вопросы…
Я прошелся по соседним кабинетам, нашел в одном из ящиков письменного стола открытую пачку сигарет и зажигалку, и со всем этим добром выбрался на крышу.
Купол, песок времени, темпоральная буря — все было на месте. Я лег на спину, растянувшись на прохладной поверхности крыши, и закурил первую после очень долгого перерыва сигарету. Так-то я бросил, но больно уж случай располагал.
В конце концов, существовала некоторая вероятность, что это моя последняя сигарета. Как там в кино было?
Я еще не выкурил свою последнюю сигарету…
Помню, в ранней юности была у меня мечта… ну, даже не мечта, мечтать-то надо о чем-то высоком и недостижимом, а просто картинка, которую мне хотелось бы воплотить.
Я хотел сидеть теплой летней ночью на берегу моря и курить сигарету, и чтобы стул стоял в полосе прибоя, а морская вода накатывала на мои ноги… И чтобы море при этом было не Охотское.
Тот гештальт я закрыл аж трижды, на берегу Средиземного моря, потом — на берегах Тихого и Атлантического океанов. А сейчас у меня появилась уникальная возможность — выкурить сигарету, глядя на закат целого мира.
Может быть, в душе я все-таки поэт? Где-то очень-очень глубоко?
Вообще, довольно безответственные они ребята в этом институте.
Еще стало понятно, что ситуация заметно осложнилась. До этого визита в будущее у меня было хотя бы отдаленное понимание, в какую сторону бежать и с кем воевать, а теперь-то чего делать? Как выяснилось, будущих много, но из-за темпорального шторма должно остаться только одно, и теперь ребята из разных линий вероятности стараются изменить прошлое так, чтобы сбылись именно они, и вот тут черт же его знает, на чьей стороне играть.
Может, вариант кураторов отдела Х вовсе и неплох, а может быть, они тащат нас всех в какое-нибудь страшное место, полное боли, ужаса и прочих нечеловеческих страданий, за которое они будут держаться до последнего только потому что они там есть. Как проверить-то?
Не могу же я посетить все варианты будущего, чтобы лично посмотреть. Мне с порталом и второй раз вряд ли так повезет…
Песок времени продолжал струиться за пределами купола. Как выяснилось, он был разным. Там были струи светлого песка и струи темного, и что-то серое, и что-то с красными прожилками, и молнии били все чаще, а звуки грозы по-прежнему не доносились. Я лежал на спине, курил и смотрел на это вот все, и мне даже показалось, что я начал замечать в как казалось бы хаотическом рисунке песка какие-то закономерности, вязь времен, я начал понимать логику и последовательность, я стоял на пороге какой-то тайны, и, возможно, я мог бы найти здесь еще больше ответов, если бы у меня было время, но время внезапно кончилось, защитные барьеры перестали существовать, и песчаная буря захлестнула последнее здание обреченного мира.
Но до меня ни одна песчинка не долетела. В следующий после падения барьеров миг мой страховочный трос все-таки сработал, и меня окутал уже знакомый мне туман безвременья.
Глава 31
Что ж, как говорил мой старик-отец, история бегает по кругу, а Уроборос своим хвостом когда-нибудь подавится.
Сцена была знакомая и до боли привычная: я, лето, Люберцы, пустырь, и неподвижные тела, и где ж теперь тот поводырь, что объяснит мне, как дела?
Нет, все-таки поэт из меня сильно так себе. Еще хуже, чем педагог.
На дворе опять стояло лето, учебный год еще не начался, и значит, можно взять вполне законную паузу в моей преподавательской карьере, но я вдруг поймал себя на мысли, что возвращаться к занятиям мне совершенно не хочется. Даже если сейчас лето того самого восемьдесят девятого года, и я тут вполне трудоустроен, или вскоре буду трудоустроен, даже если это может вызвать временной парадокс, поскольку кусок этого учебного года я все-таки проработал, но не хочется.
Короткое путешествие в обреченное будущее пробудило темные стороны моей натуры. Ее худшие стороны. Те, которые были хорошо известны моим командирам, и о которых обычным людям лучше не знать.