Другие люди: Таинственная история
Шрифт:
— Ну, крутняк. Стало быть, наш Парис умеет стоять на голове. Улет. Парис. Ха! Что за имя-то такое? Па-рис. И это имя? Скажешь, это имя?
— На голове стоял Рэй, — поправила Мэри.
— А-а-а, — скучно протянул Расс. — Ну и какая, на хрен, разница? По мне, так все они на одно лицо.
Мэри уже слышала нечто подобное. И была с этим согласна. Ей они тоже казались довольно-таки похожими. Тут и возразить нечего: ведь это все равно что заявить, мол, у них у всех одинаковые зубы. Все они такие похожие, потому что все они такие пригожие: такие живые, такие ловко скроенные. Они просто на более короткой ноге со своими телами, не то что мы, решила Мэри, вот и вся разница. В то же время она еще не встречала ничего более чудовищно пестрого, болезненно аляповатого и тяпляпистого,
— Вот молокосос, вот обезьяна, — громко комментировал Расс. — Сучье племя.
Теперь Парис и Рэй, ухватив Веру за руки за ноги, качали ее, как если бы она лежала в гамаке. Алан стоял поблизости и считал. Они раскачивали ее из стороны в сторону — и… раз, и… два, и… три, — а потом отпускали. Вера взмывала в воздух, подгоняемая, казалось, собственным визгом, пока ее беснующееся тело не касалось воды. Парис прыгал вслед и выныривал рядом с ней, как гигантский головастик, всплывающий с глубины.
Позже, когда остальные пили чай за стойкой, Мэри незаметно ускользнула к бассейну. Она прошла вдоль скользкого бортика к тому краю бассейна, где было мелко. Бассейн уже почти опустел, но вода все еще жадно хлюпала возле бортиков. Мэри встала к нему спиной и, ухватившись за поручни, погрузилась в холодную среду. Без колебаний она повернулась и оттолкнулась ногами. Да. У нее получается. Она тоже могла бы присоединиться к остальным. Ее ноги точно повторяли движения рук, и она спокойно разрезала поверхность воды, которая все еще свободно плескалась, чмокая губами в поисках добавки. Задрав голову и подставив лицо свету, Мэри поплыла на глубину.
Так что послание, полученное ею вечером того же дня, застало ее в полной готовности. В конечном счете сообщение это было совершенно простым. Возможно, оно звучало и раньше, просто Мэри тогда его не расслышала. Оно явилось из телевизора.
Мэри уже привыкла к телевидению, к его состязаниям, к его зыбким мирам, к бесконечному ряду ревущих катастроф. Только никто там так и не появился (а Мэри ждала этого каждый вечер), чтобы объяснить, что случилось с Землей и почему она со своими кризисами и яростными столкновениями дошла уже до точки кипения. Все люди на экране выглядели немного не в себе, что, вероятно, тоже этим самым кризисом и объяснялось. Мэри представлялось, что Земля содержит в себе комок шипящего пламени и металла, который непрестанно рвется наружу из ее сердцевины. Когда давление станет критическим, гигантские куски Земли начнут извергать пламя в виде свободы, ужаса и скуки. Огонь выбирал горячие точки, но пожар неумолимо разрастался. Казалось, планета теперь непрерывно изрыгала пламя. И видимо, его уже нечем было остановить. Наверное, скоро вся Земля превратится в один ревущий пожар. Какая невероятная удача, что ей довелось жить в таком месте, где пламя появляется только маленькими очажками, которые вскоре гасят. Какая удача — совершенно невероятная! — что она живет на булькающем себе потихоньку, не доходя до кипения, острове.
— А чуть позже сегодня вечером, — ласково сообщил телевизор, — мы услышим Майкла Шейна, который только что вернулся из Эфиопии и представит нам свой двухсерийный репортаж.
Мэри оторвалась от книги. На экране появилась фотография изящного молодого человека, который сидел в непринужденной позе, подперев кулаком подбородок, и смотрел на зрителей вдумчивым, исполненным терпения взглядом. Мэри вспомнила наставление Принца не забывать о фотокарточках, которые она видела в своей бывшей комнате. Стоило ей подумать о них, как в голове ее всплыли слова Мардж: «Это Майкл. Теперь он, конечно, знаменитость… Такой внимательный мальчик».
Глава 15 Наизусть
— Здравствуйте. Могу я поговорить с Майклом Шейном?
— Секундочку, пожалуйста, — ответил женский голос.
Мэри стала ждать. Она зевнула. Вчера она допоздна не ложилась спать, чтобы увидеть Майкла Шейна по телевизору. Под звуки задумчиво-печальных гитарных аккордов прожекторы высветили Майкла, непринужденно присевшего на краешек скрипучего черного кресла. По правую руку от него на высоких табуретах, похожих на детские стулья для кормления, сидели трое: один белый мужчина и двое чернокожих — мужчина и женщина. Позади Майкла располагался большой экран, на котором он с гордостью демонстрировал свои недавние подвиги.
— Отдел новостей, — представился мужской голос мягко и располагающе, как будто назвал свое имя.
— Здравствуйте, будьте добры Майкла Шейна.
— А, подождите минуточку.
Приключения облаченного в тропический шлем
Майкла имели место где-то на раскаленных землях Африки. Он посетил кофейную фабрику, оловянные рудники и банановую плантацию. Он взбирался в вертолет. Он продирался сквозь трущобы. Он беседовал с ключевыми фигурами черного континента, чьи имена и лица хранятся в строжайшей тайне. Все они были очень напуганы, преисполнены ярости, разгорячены — немудрено, когда кругом все полыхало. И еще был один поистине драматичный момент — Майклу пришлось опуститься на колени, когда к нему направился чернокожий солдат, с устрашающим видом стягивая с плеча винтовку. Однако на помощь Майклу тут же пришли белокожие друзья-тяжеловесы в футболках, и солдат с крайне пристыженным видом поспешно ретировался. Мэри подумала, что Майкл поступил очень умно, опустившись вот так на колени.
— Алло? Добрый день, — прожурчал в трубке женский голос, едва не задыхаясь от нежности, — Я— личная секретарша мистера Шейна. Чем могу помочь?
— Здравствуйте, я бы хотела поговорить с Майклом Шейном.
— А-а, — с пониманием ответил голос, — Извините, кто говорит? — спросила она, очевидно рассчитывая сразу снять этот вопрос с повестки дня.
— Мэри Агнец, — представилась Мэри.
— Понятно. Минуточку, пожалуйста.
После демонстрации того эпизода Майкл поведал о своих подвигах людям на табуретках. Они тоже очень рассердились — друг на дружку, да и на Майкла тоже, а Майкл, в свою очередь, очень разозлился на них. Передача закончилась раньше, чем они закончили пререкаться. Они все еще продолжали жестикулировать, пытаясь в чем-то убедить друг друга, когда погас свет и зазвучали гитарные аккорды. Мэри показалось, что Майкл справляется со всем на редкость хорошо, особенно если принять во внимание тот бесхитростный факт, что на вид ему было всего-то лет двенадцать.
— Алло, — с новым приступом нежности и теплоты заговорил в трубке тот же голос. — К сожалению, мистер Шейн как раз сейчас собирается на конференцию. Не могли бы вы сообщить, о чем речь?
— Хорошо. Я хочу поговорить с ним об Эми Хайд.
— Секундочку, пожалуйста.
— Да?
— Здравствуйте. Майкл Шейн?
— У телефона, — ответил Майкл Шейн.
Ах, все-таки мир еще не развалился, поняла Мэри, во всяком случае, не весь. Не все, что показывал телевизор, было по ту сторону. Тоненькие ниточки соединяли два мира.
— Вы сказали — Эми Хайд?
— Да.
— А вы кто?
— Мэри Агнец. Я кузина Эми Хайд. Я хотела бы о ней поговорить.
— Эми… Я не думал о ней уже — ну, по крайней мере, минут десять. Что ж, вы обратились по адресу. Обожаю поговорить об Эми Хайд. Когда мы можем встретиться?
— В ближайшее воскресенье?
— Дайте-ка подумать. Сегодня днем я улетаю в Австралию, — спокойно размышлял он вслух.
— Что? То есть в самом деле? — Тогда не вышло, огорчилась она про себя.