Другие правила
Шрифт:
Чувствовалось, что эта тема для Славина была весьма болезненной.
– Подождите, подождите… – растерялся Эдик. – Это что же получается – в космосе, что ли, мы самые слабые?
– Что ли, – кивнул флагман. – А вы думаете, почему на меня опять «бочку покатили»? Именно поэтому – что не хочу «космической Бизерты»! Хожу, хожу, убеждаю, убеждаю! Нельзя так относиться! Флот – единственная защита не то что Евразии – Земли! Планеты! А они мне хором: «Да здравствует мир во всем мире!»
– Политики… – вздохнул Эдик. – Теперь они заткнутся еще лет на десять.
Флагман фыркнул.
– Скажут, что мы все сами же и организовали. Вот увидите! – Славин поднялся и посмотрел на часы. – Ладно… Пойдемте сменим вахтенных – пусть тоже потанцуют, а то скоро все девушки разлетятся! Заодно познакомитесь с экипажем. Я вас поселю в третьем жилом отсеке, там есть лишняя койка…
Глава 33
«БОЛЬШОЙ СЫРТ», ТЕХКУПОЛ
Тяжелые, гулкие шаги в жилом коридоре. Они топчут приятное сновидение.
– Группа, подъем!
Антон сел и чуть не треснулся головой о низкий закругленный потолок. «Бора»?! «Соам»?..
– Вставай, Антон, – слышится бодрый, хрипловатый голос Васи Вожжеватова, и Стажер держит удар. Он в техкуполе, в секторе «Г». В казарме.
Возвращаются вчерашний страх, вчерашняя тоска и наваливаются, гнут, давят… Хочется сбежать и спрятаться. А нельзя!
Антон сползает с верхней полки, нащупывая босой ногой подножку, едва не срывается и ступает на холодный пол. Какой неуют… Подушка притягивает с силой восьми "g".
Вася, встрепанный, с красной полоской на щеке, уже почти одет. Из пластмассового шкафчика он достает сапоги и, покряхтывая, обувается.
– Давай шевелись, – пыхтит Вожжеватов, – скоро контакт!
Задвинув койку, Вася расстегивает ширинку и семенит в закуток санблока. Быт определяет бытие… Потянувшись как следует, поприседав, Антон очухался и убрал в стену спальное место.
Казарма когда-то служила общежитием для строителей города-порта и представляла собой жилой блок с широким коридором и двумя вереницами модулей. На тонкую перегородку Вася повесил «живые» постеры. Один плакат, до этого пустой и темный, осветился, и в него вошла юная девушка в бикини. Расстегнула лифчик, уронила его, приподняла ладонями груди, начала было снимать трусики, но вдруг замерла, ушла из окна и вернулась к началу цикла.
Коридор полнился звуками – шарканьем, кашлем, стуком задвигаемых кроватей, гоготом. Тянуло запахом сигарет и нестираных носков. Из санблока донеслось хриплое урчание разрегулированного унитаза-автомата.
– С отливом! – поприветствовал Васю агент Родин.
– Не копайся, – строго, командирским тоном сказал Вася и застегнул ширинку.
Антон кинулся к своему шкафчику, мигом натянул комбез, обулся, умылся, воспользовавшись выдвижным умывальником, и причесался перед зеркалом. Зеркало кое-где отлипло от стенки, вздулось пузырями, как обои на брошенной даче, но заспанную физиономию отражало один к одному.
– Я готов! – доложился Антон.
– Пошли! Не закрывай, а то уборщику не забраться…
Вожжеватов повел Антона на таинственный «контакт».
– Ты смотри, – поучал он «салагу», – поосторожнее с нашими. Толкнут – надо дать сдачи. А то и опомниться не успеешь, как тебя отовсюду повыталкивают! Короче, как себя поставишь, так и жить будешь.
В коридоре их догнал распределитель питания. За ним ехал транспортный кибер с тележкой, груженной пищевыми рационами.
– Вожжеватов Василий, Родин Антон, – сонливо сказал Цыпленок. Сунул каждому по пакету на завтрак и погнал робота дальше – тот тормозил и упирался.
– Мы, конечно, не БГ, – говорил Вожжеватов, – но что бы они без нас делали! Я не спорю, на абордаж или там в десант, идут они. А кто готовит им боты? Мы, Производственная Группа! Кто программирует киберов? Опять мы! Кто следит за броней? А кто же еще, кроме нас? Пришли, – утишил он голос. – Я к своим, а ты здесь будь.
Антон осмотрелся. Вася привел его в бывший лабораторный блок – круглый и довольно просторный. Нейтринный микроскоп был сдвинут к вогнутой стене и накрыт чехлом. А вот все остальное – столики, пара громоздких хемостазеров, экспресс-лаборатории, камеры биофак-импульсов – лежало сваленное в кучу.
Пурпуры из ПГ, в одинаковых белых комбинезонах вершителей, толпились перед большим экраном. Антон расковырял свой рацион, достал пластет с колой и приложился к соску.
– Эй ты! – послышался глумливый голос, и Антона довольно неучтиво ткнули в спину. – К тебе обращаются!
Антон обернулся. На него уставился Зигги Римайер, вершитель седьмого разряда. Сравнив свои кулаки с кулаками Зигфрида, Антон горько пожалел, что не занимался субаксом. Но сдачу отсчитать все равно придется…
Антон не стал посылать Римайера ни по одному из известных ему адресов, а отделался нейтральным «Отстань!».
– Да ты знаешь, кто я?! – набычился Зигги.
Изо всех сил заботясь о том, чтобы внутренняя трясца не была замечена снаружи, Антон выпалил присказку Тагвелла Гейтсби:
– Ты не самая большая лягушка в этом болоте!
В толпе хихикнули. Злобно заворчав, Римайер потянулся за квантовым пистолетом.
– Не советую, – предупредил Антон подрагивающим голосом и переложил пластет с колой в левую руку. – Я успею и выпить, и прострелить тебе оба уха, пока ты будешь ковыряться в кобуре.
Злость поднималась в стажере, и он радовался ей. Когда злишься – страх пропадает. Проверено.
Дружок Римайера, с приплюснутым носом, стриженный «под горшок», сказал густым баском:
– Тормози базар, стрелок. Я сам видел, как Зигги разрядил плазмоган по столбу за одну сек!
– Да что ты говоришь?! – комически изумился Антон. – А тот столб стрелял в ответ?
В толпе засмеялись.
– Тихо! – рявкнул вершитель пятого разряда Семь и торжественно включил визор.
Антон оторопел. С экрана на него глядело страшненькое, землистое лицо Локи. Щели зрачков у отвратительного уродца слегка подрагивали, мимики – ноль.