Другие правила
Шрифт:
Экран, висевший над пультом, показывал вид со спутника «Марс-27». Кучево-дождевые облака над городом-портом собрались в группу-кластер размером до сотни километров. Группа была похожа на приземлившуюся «летающую тарелку». Такую форму ей придавала овальная шапка перистых облаков, прикрывавшая сверху основную облачную массу. С поверхности эта шапка казалась исполинской наковальней с туманными краями.
– Внимание! Полная тяга по вектору! Полная тяга!
На пультах тревожно загорелись огоньки в ряд, и почти сразу с пугающим звоном вспыхнул транспарант «Торнадо».
Жилин облизнул пересохшие губы и вперился в окуляры стереотелескопа. Вот оно!
– Влагонасыщение – по максимуму!
– Барометрическое давление во внутренней полости… десять! Восемь! Шесть миллибар!
– Интенсивность торнадо – эф-пять по шкале Фуджита – Персона!
Один из торнадо, похожий на раскрученную вязанку хвороста, набрел на десантный бот. Овальный планетолет опрокинулся, пополз по площадке, столкнулся с дискоидом. Смерч покатил бот, закружил, как юлу, и легко взял вес в триста тонн. Боты засасывало – крутясь по спирали и переворачиваясь, они подлетали на десяток метров, разбивались, лопались от перепада давления, бомбами рвались на мелкие кусочки. Воронки торнадо… Громадные и тяжелые от льда и пыли, чрезвычайно плотные, несущиеся со скоростью поезда… Только подземный бункер мог бы держать их удары и боковое давление.
– Скорость вращения воронки – тысяча километров в час!
– Индексы торнадо – эф-пять, эф-шесть и эф-шесть!
– Ширина траекторий – тысяча, тысяча двести, тысяча пятьсот метров!
В туче блеснула вспышка. Видимо, столкнулись две машины. Посыпались осколки, их тут же закружило по круглой площадке и снова подняло вверх. Один из торнадо, вращаясь со скоростью семьсот километров в час, обошел, вихляя, купол Соацеры и втянулся обратно в тучу. Кувыркаясь, сыпались с неба двигательные установки, одна из них рухнула в брошенный разрез, взамен медленно всплыла землеройная машина. Половинка бота, почти на звуковой скорости, врезалась в склон Блек-мезы – скалы оконтурились бледным пламенем. В одну бедственную минуту пурпуры потеряли весь свой флот.
– Интенсивность всей серии торнадо – эф-шесть!
– Выше, Георгий Иваныч!
– Выше еще не придумано!
– Скорость вращения воронки – тысяча триста двадцать километров в час! Пошел сверхзвук!
– Ширина траектории – более трех кэмэ!
Творящееся на горизонте уже не походило на ненастье – там, в ревущей полутьме, исполняли фуэте три стоглавых Тифона-беспределыцика. Грунт и туча будто смешались в медленном, нескончаемом взрыве. Кирпично-красное сияние воронок прибавляли зеленоватого блеска вращающимся бледно-голубым полосам и огневым шарам. Плащевые молнии изогнутыми светящимися листами окружали группу смерчей, и вся их гладкая, резко очерченная поверхность вспыхивала странным желтовато-белым сиянием.
Первым не выдержал фундамент недостроенного купола – край его вздыбился и раскололся, запрыгав ломтями многотонного коржа. Прозрачный техкупол мотало, продавливало и пучило, как мыльный пузырь. Он мутнел в местах напряжений, расчерчиваясь белесыми дугами, сходящимися у макушки полюса. Внезапно сбоку у него разрослось беловатое пятно, вздулась, словно отпочковываясь, играющая разводами полусфера и лопнула, разворачиваясь рваными лоскутьями. Разгерметизированный купол продержался недолго. Он опал, дрябло свешиваясь, надулся опять, медленно заполоскал, как парус-спинакер в шторм. У Жилина мурашки прошли по коже. Он смотрел не отрываясь, как чудовищные вихри срывают тройной техкупол, выворачивая кольцевой фундамент, как поднимают в воздух семисотметровый прозрачный колпак и швыряют на Центральную метеобашню. Башня устояла. Купол облепил ее, хлопая колоссальным флагом. А крайний торнадо напал на то, что скрывалось под техкуполом. Смерч с корнем выворачивал решетчатые мачты, скручивал их винтом, ломал на части и разбрасывал. Залпами выстреливали иллюминаторы. Крыши, стены, перекрытия, мебель, киберы, песчаные танки – все поднималось вверх и кружилось, как листья в октябрьскую непогоду.
– Все, Георгий! – крикнул Жилин. – Гаси серию! Концерт окончен!
Он успокаивал себя тем, что Соацеру торнадо не затронул, а если бы и с нее сорвало купол, то ведь все жители заперты в модулях дома-города. А уж его-то смерчам не выкорчевать, даже с индексом эф-семь… А Стажер должен был покинуть техкупол еще до обеда. Вот именно, что должен был. Черт, если бы вся эта молодежь была послушна, скольких бы неприятностей можно было избежать! Так нет же…
– Чисто Сталинград! – довольно хмыкнул Колманов, опуская стереотелескоп, и скомандовал: – Тяга по вектору – ноль! Реакторы – стоп!
Замельтешила свежая индикация на пультах, по-новому забормотали компьютеры:
– Конвекция – ноль целых, три десятых!
– Восходящие потоки затухают!
– Ветровые потоки… так… все, расходящиеся потоки!
– Циклон заполнен!
Тучи на горизонте начали таять. Быстро их не выключишь, пока разойдутся, пройдет время – уж слишком велика энергия. Но гроза кончилась, хоть и не выпало ни капли настоящего дождя.
– Собираемся и уходим! – скомандовал Жилин, перехватывая инициативу. – Все выключили?
Хор метеотехников нестройно, но бодро загудел в ответ. Жилин позволил себе расслабиться.
– Благодарю за службу, – улыбнулся он.
– Служим Отечеству! – ответил хор.
Глава 35
СИСТЕМА «БОЛЬШОЙ СЫРТ», ТЕХКУПОЛ
– Xa-азбула-ат у-да-ло-ой… бедна са-акля тво-я-а-а!
Солировал Пятаков. Эйбел подтягивал, Саяджи лишь мычал в такт.
Дослушав, как богатый джигит предполагает распорядиться золотою казной, Антон пошарил между «лопаток» бронескафандра, нащупал в тайном углублении рычаг немедленного отпирания и раскрыл «аргироаспид». Запустил тестирование. Перевел броню из режима консервации в режим импринтинга. Активировал систему умножения силы. Проверил настройку. Переключил питание на автономку – с зарядного устройства на энергоранец – и захлопнул боекостюм. Какой это по счету? Тринадцатый? Нет… Ну-ка… Раз, два, три… Потом, потом! Не отвлекаться!
Немедленное отпирание. Запуск тестирования. Перевод в режим импринтинга. Контроль настройки. Переключение на автономку. Следующий. Отпирание. Запуск. Перевод. Контроль. Переключение. Следующий! Двадцатый. Двадцать пятый. Тридцатый… И все это время тоскливое замирание, как во сне, когда падаешь…
– Вершитель девятого разряда Сто двадцать шесть!
Сто двадцать шестому в девятом разряде чуть дурно не стало. Но потом сработала память, и он узнал скучный голос Цыпленка.
– Ваш рацион на обед, – сказал распределитель питания, роясь в продовольственном ящике. Транспортный кибер тыкался Цыпленку под руку, мешая исполнять обязанности.