Другие Семь дней
Шрифт:
– Ничого, батьку, – ответил ему резко повеселевший немец, – я вже зрозумив, шо бананив у вас немае!
«Черт бы побрал этого Вашакидзе, – выругался про себя Тучков. – Лингвист сыскался на мою голову!»
Дверь открылась:
– Александр Павлович, к вам Чобанян.
Этого невысокого «живчика» из дальнего горного села капитан знал уже много лет. Первый раз они столкнулись, когда на строительстве дороги вдруг возникла здоровенная глыба, размером с несколько роялей. Стали подозревать вредительство, хотя какое вредительство может быть под несколькими метрами породы? Разве что, какой мусавит первобытный подложил… Но глыба намертво застопорила работу. Тогда и появился этот Сэрож. Лукаво поглядывая на
– Начальник, этот камень очень нужен? Можно, ми его заберем? Ашот дом строит, материал чуть-чуть не хватает?
Вооруженный небольшой киркой, парой клиньев и кувалдой, армянин за два дня разбил камень на куски и вывез на арбе, запряжённой ишаком.
За прошедшее время он успел облысеть и обзавестись атеромой на правой части головы. Односельчане тут же перекрестили Чобоняна в «шишку-джан» и, видимо, чтобы окончательно оправдать прозвище, выбрали председателем колхоза.
Сейчас Сергей Галустович стоял перед Тучковым:
– Товарищ Тучков, ми тут на сходе колхоза решили взять на поруки Александра Миллера и Елену Багаутдинову. Вот протокол, – на стол легла бумага, – падготовыли.
Тучков взял, прочёл несколько раз:
– Серёжа, ты понимаешь, что ты рискуешь? Враги, настоящие враги, а не придуманные, ходят среди нас. Мы их ищем, выявляем, но их очень много.
– Саша, ты же умный! Разве не знаешь: когда родится армян, турок вешается?
– А с ними ты договорился?
– Саша?!
Действительно, глупый вопрос.
– Тогда беги быстро. Их освобождают сейчас. Без твоей поруки разобрались.
И добавил в хлопнувшую дверь.
– Зоопарк!
Федеративная Республика Германия, г. Берлин.
Здание ведомства федерального канцлера
Опоздавший Карл-Теодор цу Гуттенберг, вошедший в кабинет канцлера, поздоровался со всеми, перебив докладчика, и, извинившись, прошел к ближайшему от сидящей во главе стола Анхелы Меркель стулу. По дороге он успел подробнее рассмотреть присутствующих и мысленно похвалил себя за сообразительность. Действительно, на этом внеплановом совещании присутствовали только соратники по партии. Нет, никакого нарушения демократии, что вы. Совещание было посвящено специфическому вопросу и поэтому приглашены были лишь те министры, кто необходим для его рассмотрения. Ведь не приглашали же министра обороны на совещание по решению кризисных вопросов с газом и нефтью? Так и сейчас не пригласили министров экономического блока, поскольку вопрос был политический и военный. Карл мысленно улыбнулся пришедшей в голову мысли, что обсуждаемый вопрос был воистину русским: «Что делать?». Действительно, собравшиеся пытались решить один из множества появившихся вместе с внезапно свалившимся из сорок первого года прошлого века СССР вопросов: «Что делать с Восточной Пруссией?» Найти решение было действительно непросто. Немецкое население, полностью поддерживающее нацизм, не прошедшее денацификацию, возглавляемое преступными организациями никак не вписывалось в реалии современной ФРГ. Но с другой стороны они оставались немцами, как территория стала (или осталась? Юристы ломали над этим голову) – германской, а значит – правительство должно решать и ее проблемы.
Томас де Мезьер, министр внутренних дел, укоризненно посмотрев на прервавшего его доклад Карла, продолжил:
– Во время марша НДПГ в Дрездене произошло несколько крупных столкновений между ними и представителями левых партий. Пострадало более пятидесяти человек, двое из которых в настоящее время находятся в реанимации. Мною выделены дополнительные силы полиции, но подобные столкновения происходят во многих городах, особенно
– Что вы предлагаете? Использовать армейские подразделения? – недовольство в голосе канцлера мог не заметить только глухой.
– Возможно, придется прибегнуть к армейской помощи, – ничуть не смутившись, ответил Томас, косясь на Карла.
– Мы готовы, если будет соответствующее решение, выделить части сухопутных войск для усиления полиции. В настоящее время по моему указанию в воинские части выданы щиты, дубинки и защитные костюмы. Части военной полиции уже готовы приступить к патрулированию в Берлине, – Карл-Теодор отреагировал мгновенно. – Простите, дамы и господа, но у меня одно важное и срочное сообщение – поляки приступили к переговорам с Восточной Пруссией, объявлено прекращение огня. Получено также сообщение, что части вермахта, вторгнувшиеся на территорию СССР, начали отступать с захваченных ранее территорий. Сегодня ими возвращен русским Каунас.
– Значит, поляки все же прислушались к нашим рекомендациям, – с удовлетворением констатировал министр иностранных дел, и сразу сменил тон. – Но легче нам от этого не стало, американцы наконец сформулировали свои предложения. Они согласны с присоединением Восточной Пруссии к Германии при условии ее полной денацификации. Признавать независимость или передавать этот район русским наши союзники не собираются ни при каких обстоятельствах. Поэтому, если Восточная Пруссия останется территорией, управляемой нацистами, Соединенные Штаты оставляют за собой право на вооруженное вмешательство с целью восстановления исторической справедливости и уничтожения антигуманной идеологии, осужденной человеческим сообществом, – Гвидо словно читал документ по памяти.
– Такое нельзя допустить ни в коем случае! – тут же отреагировала Анхела Меркиль. – Что начнется, если американцы будут убивать этнических немцев, и какими будут наши политические перспективы, я думаю, никому объяснять не надо.
– Один «Союз Изгнанных»…, – начал Томас, но его тут же перебил Карл-Теодор.
– Который активно поддерживают некоторые из наших коллег, – недовольно заметил он, – зачем было присутствовать на их митинге, да еще столь демонстративно?
– Извините, коллега, но это объединение включает более полумиллиона активных членов и ему сочувствуют не менее пяти миллионов избирателей, чьи голоса будут нашей коалиции отнюдь не лишними.
– Коллеги, коллеги, вы отвлеклись от обсуждаемого вопроса, – осторожно вмешалась Урсула фон Ляйтер.
– Вы не правы, – стараясь говорить спокойно, ответил ей Карл-Теодор, – если мы будем идти на поводу у экстремистов…
– Какие экстремисты, коллега, – тут же язвительно ответил Томас де Мезьер, – добропорядочные граждане нашей демократической страны, желающие исправить некоторые перекосы истории, из-за которых они были депортированы с родной земли. И когда есть реальная возможность эти требования удовлетворить, отказ от ее использования был бы не просто глупостью, а преступлением.
– Мы не на митинге, – желчно заметил цу Гуттенберг, – поэтому я предлагаю перейти к более конкретному обсуждению. Юридически…
– Вы у нас министр обороны, а не юстиции, – перебил его де Мезьер.
– Господа, господа, давайте без личных выпадов, – примиряюще заметила Урсула.
– Тем более, – словно не замечая министра внутренних дел, продолжил Карл-Теодор, – что с присоединением восточнопрусского анклава они получат дополнительно немало сторонников. Нам необходимо тщательно обдумать как мы сможем адаптировать почти три миллиона новых граждан, воспитанных на чуждых нашим обществом принципах и склонных к силовому решению проблем. Юридически все население анклава попадает под законы о денацификации… Например, как быть с их призывом в вооруженные силы?