Другие Семь дней

Гвор Виктор

Час пролетел незаметно. Дашка восторженно колотила по воде, не столько двигая судно вперед, сколько поднимая брызги. У меня получалось немного лучше. Байдарка то крутилась на месте, то ходко рвала по прямой, рыская носом из стороны в сторону, то уходила в крутые повороты под самыми неожиданными углами. Знал бы кто, чего мне стоило это представление.

Зато, когда нос судна зашуршал по песку берега, я точно знала, что буду делать дальше.

– На ней можно сплавать на тот остров?

– Конечно, мисс, – заверил Селим. –

Желаете прямо сейчас?

– Нет! Лучше завтра утром, – «блондинка» задумалась. – Там можно поставить палатку и пожить несколько дней. Сколько будет стоить прокат на три дня?

Селим назвал сумму. Не самую большую. Вполне устраивающую.

– Только очень брызгает с весел! У меня все штаны мокрые! Нет чего-нибудь, закрывающего эти дырки? – я показала рукой на «очко фартука».

– Можете не беспокоиться, – расплылся в улыбке прокатчик, – обязательно найдем. Во сколько вы планируете поехать?

– Ну… не знаю…

– Лучше отправляйтесь пораньше, – посоветовал Селим, – в шесть утра море очень спокойное. Гладкое, как зеркало. А после восьми, с востока может прийти ветер.

– Хорошо. Мы придем в шесть…

– Буду ждать, мисс.

СССР, в горах Памира.

Группы альпинистов

Усольцев уже несколько минут смотрел в паспорт Егора, как баран на новые ворота. Как уперся взглядом в дату выдачи, так и не мог оторваться. То, что паспорт был не советский, а российский, и с двухглавым орлом на обложке, взволновало намного меньше.

Сам Егор перенес объяснение гораздо спокойнее. Хотя, как сказать…

Легче всех было Саньку – Наташу известие бросило в истерику, и доктор занялся выполнением своих прямых обязанностей. На пару с Лешкой, в чьи обязанности это не входило, но которого никто не спрашивал. Девушка мертвой хваткой вцепилась в Лешкину руку и выпускать добычу не собиралась, а потому Лешка тоже оказался при деле.

Собственно, ей не стоило пока ничего говорить. Но не подумали. Вроде вообще спала, как и Петя с Васей. Но парни дрыхли в «брезентовке», в стороне от событий. А Наташа тихонько посапывала в состегнутых спальниках, удобно пристроив голову на Лешкино плечо. И, видимо, посапывала не слишком крепко, раз мгновенно перешла от сна к истерике.

Влад, не вылезая из спальника, пытался начать дознание. Но девичьи всхлипы с грохотом разрушили все планы следователя. Пришлось бросать задуманное. Влад вылез из палатки, натянул пуховку, аккуратно, стараясь не расплескать ни капли, налил чаю. После этого внимательно изучил удостоверение Усольцева, пачку папирос «Казбек», тщательно осмотрел кошки, крючья, бухту пеньковой веревки и вынес вердикт:

– А фиг его знает!

– Это всё, что ты можешь сказать? – поинтересовался Егор. – Следователь хренов!

–

Не всё, – обиделся Влад. – Удостоверение похоже на подлинное. Больше без экспертизы не скажешь. Снаряжение в отличном состоянии. Насколько могу судить, соответствует концу тридцатых годов. Анахронизмов не замечено. Что отметает версию реконструкторов или сумасшедших, что те, что те что-нибудь бы прозевали. Версия розыгрыша маловероятна. Слишком тщательно подготовлено. Соответственно, очень дорого. Чтобы разыграть четырех идиотов столько денег никто не вбухает. Это говорит о правдивости показаний. Кроме того, при возникновении угрозы жизни участницы, группа приложила максимум усилий для спуска, но из роли не вышла. Жертвовать своим человеком ради шутки, даже затянувшейся и дорогостоящей, никто не будет.

– А что тогда «фиг знает»?

– А всё. Экспертизу провести не могу. А психи бывают абсолютно непредсказуемые. Так что нужны дополнительные данные.

– Могу подбросить, – отозвался из палатки Санек, – медикаментозное лечение пациентки дает поразительные результаты. Девушка еще кэхать должна и без памяти валяться. А она явно подумывает, начать прямо сейчас с Лешкой целоваться или сначала его в ЗАГС затащить.

Из палатки послышалась какая-то возня, после чего док довольно сообщил:

– Что и требовалось доказать. Уже дерется.

– Имеем еще одно косвенное доказательство, – зафиксировал Влад. – Кто еще скажет?

– Ледовая обстановка, – бросил Лешка, высунув из палатки голову. – И стенка на перевале. В последние годы ледники активно тают. Стена – из-за разницы толщины ледового покрова. И лед перемороженный – из глубины он.

– Да? – усомнился Влад. – Считал, что это относится только к нижней части.

– Леха прав, – подтвердил Егор. – Либо всё, либо ничего. Везде тает. Заодно имеем немного подробностей. Перенос не людей, а территорий. Одну границу и момент.

– Момент – появление стенки, – уточнил Лешка. – Во время непогоды.

– Не во время, – уточнил Егор, – перед! И буран из-за переноса! Разница температур и давлений сыграла. Так что в ночь на 22 июня. Между двумя и четырьмя часами утра. Блин!

– Ты чего? – спросил Санёк.

– Четыре утра! Двадцать второго июня сорок первого года! – Егор обвел взглядом помертвевшие лица своих современников, уже все понявших, посмотрел на недоумевающих «предков» и закончил. – Война! С немцами!

– Как война? – Усольцев оторвался от созерцания Егоровского паспорта. – У нас же пакт!

– Срали они на пакт, – пробурчал Влад. – Напали без объявления войны, и вся недолга. Мы победили, но такой кровью…

– Погоди, – сказал Лешка, – еще не вечер. Перенеслась территория. А какая? Киргизия? Памир? Одно ущелье? Весь Советский Союз? Если весь Союз перенесся, а Гитлер остался в прошлом, так и не будет войны.

– А если один Китай? – спросил Санёк.