Другие Звезды
Шрифт:
— Чего находил, — ухмыльнулся мой стрелок, — то и жрал. Тебя бы туда, узнал бы наше меню. В сорок втором, летом, помню, при отступлении, достанешь где-нибудь пару варёных картошек, водой из лужи запьёшь, вот оно и хорошо, вот оно уже и праздник, можно работать дальше. И это мы, авиация, про пехоту я не говорю, хлебнули там ребята лиха настоящего.
— Да-а, — протянул Дима, внезапно задумавшись, — трудно вот как-то осознать, что вы прямиком оттуда, я ведь ваш период знаю.
— Ладно, — махнул рукой Олег, — что это мы всё про нас да про нас. Скажи лучше, что это за круги такие, мировые? И почему мы из третьего? И что за странным словом ты нас обозвал?
— Да, — завозился на месте Дима, — это вам надо бы знать. Ну, слушайте…
И
Есть три Мира первого круга, на которых сосредоточена вся наука, вся культура, всё производство. И эти Миры друг друга почти полностью дублируют, такие дела. Запрещено иметь что-либо на одном, какую-нибудь отрасль или производство, кроме разве что вот таких уникальных институтов, как наш. Да и то, институт находится здесь, на Надежде, это планета и главный город её так называются, а архивы института расположены на всех пятнадцати планетах, и архивы эти пополняются дубликатами ежедневно.
На Надежде, Королёве и Кеплере, что считаются планетами первого круга, условия для жизни самые лучшие, именно они заселены плотнее всего. Второй круг — там требуется не слишком глобальное терраформирование, там жизнь ещё или не развилась как следует, или слишком уж чужда она нашей. Третий круг — это планеты, где жить можно только под куполами городов. Не бросают же их только потому, что местные полезные ископаемые слишком уж ценные, ну или добывать их легко, да много их. Но терраформирование там будет серьёзным и затратным.
По уму, некоторые планеты второго круга тоже следовало бы оставить, но там держатся за них из национальных причин. Новая Калифорния, например, вот там все, пусть даже у них в роду были одни только курносые, причём таких подавляющее большинство, вдруг немедленно ощутили себя потомками ковбоев.
Ходят только в джинсах, и не в таких, как у него, Димы, а настоящих, плотных, с заклёпками. Носят байковые клетчатые рубашки, сапоги со скошенными каблуками и стетсоны, называют друг друга мэм и мистер. Понаделали себе реплик древних револьверов, поделили земли на будущие пастбища и ранчо, а пустой земли там хватает, понаставили потешных городков в своих степях, с салунами и всем положенным, кантри там, банджо и всё остальное, а теперь активно канифолят мозги институту практической истории.
Требуют себе немедленно мустангов и бизонов, койотов и пум, семена кормовых трав, маиса и кактусов, ячменя и пшеницы, секвойи и клёна, да там список на десять страниц, но климат позволяет, да и местная флора с фауной тоже, потому что почти нет её там, Новая Калифорния недавно через большое оледенение прошла, жизнь только в океане и сохранилась.
Остальные не отстают, Новому Китаю рис позарез нужен, бамбук и панды, сою требуют чуть ли не с ножом у горла, гаолян, оно же сорго, водку национальную делать, перец сычуаньский, ещё чего-то, да там все как с ума посходили, вот только хрен им по всей роже, а не требуемое.
Дело-то серьёзное, и заниматься им будут серьёзные организации, не просто так. Конечно, местные пожелания учтут, но откровенной чепухой заниматься не станут. Академии наук на все эти стетсоны, револьверы и джинсы с ковбойками наплевать и растереть, вот так вот. Хоть вверх ногами ходите, ваши проблемы.
А вообще было бы интересно, конечно, вот его, Димы, дед, причём не просто дед, а очень большое светило в современной ксенобиологии, вдруг вспомнил о своих мифических башкирских корнях, оттяпал своему же институту под научные цели огромный кусок земли на континенте, уже очистил его, подготовил, и собирается там липы садить да пчёл разводить. И его, Диму, к себе зовёт, но он, Дима, вряд ли поедет. До первого мёда хрен знает сколько лет, если не в два раза больше, да и то, если всё пойдёт гладко, а просто ботаника ему не интересна. Да и пчёлы эти — видел он их на картинке, и не появилось у него, Димы, к ним большого доверия, потому что кусаются больно, говорят, да и выглядят опасно.
— Шульц, — поддел его Олег, — какая редкая башкирская фамилия! Знатные пчеловоды, помню, слышал, как же!
— То по отцу, — отмахнулся Дима, улыбаясь, — а тот дед по матери! Но вы не отвлекайте, дальше слушайте!
В общем, первые сто лет после мегаимпакта прошли под девизом — чем больше, тем лучше. Это он, Дима, сейчас про детей говорит. Конечно, власти хотели по максимуму, но максимум определялся, если говорить научно, кормовой базой. По планетам не делились, пищевые пайки легко перебрасывались Вратами с Надежды, Королёва и Кеплера по всем остальным. Слава богу, к тому времени очень активно шли работы по земным пищевым водорослям, вот и приноровились из них гнать некую субстанцию, что была очень питательной. Гадость, конечно, но жизнь поддерживала. Ещё сразу же научились перерабатывать местные растения на крахмал, сахар и прочую простую органику, и уж совсем хорошо стало, когда придумали пищевые синтезаторы, хотя и тут была засада, ведь придумали их лет через семьдесят после всего, успел народ забыть вкус натурального. Восстанавливали продукты по описаниям, да по вкусам пищевых пайков, представляете?
Ну и именно поэтому Олегу столько баллов рейтинга и отсыпали сразу же, и ещё отсыпят не меньше, распробовать только дайте. Конечно, сейчас добудут всё натуральное из этих самых исторических контейнеров, от картошки и до пчёл, но это нескоро, а тут вы. Ладно, поехали дальше.
В общем, жизнь стала стабильной, жить стало лучше, жить стало веселее, и народ, подуспокоившись, начал поменьше плодиться, а общество взяло курс с количества на качество. И тут очень повезло с тем, что первые переселенцы были сами знаете кем. Какие-нибудь земные оглоеды, конечно, те немедленно скатились бы в феодализм, но тогда такой вариант даже и не рассматривался. Точнее, рассматривался, но в другом ключе — его боялись, его хотели избежать, и это удалось сделать. Ну да ладно, всё это очень сложно и лучше будет вам увидеть всё это собственными глазами, а пока следует понять вот что.
Народ во всех пятнадцати обитаемых мирах активно тусуют туда-сюда, стараются не давать засиживаться и пускать корни, это глобальная политика, хоть и идёт она со скрипом. Конечно, на пенсии ты можешь сиднем сидеть где хочешь, или у тебя рейтинг большой, тогда ты тоже сам выбираешь, но пока молодой, будут тебя соблазнять всеми силами пожить и поработать хотя бы ещё где-нибудь.
Вот и вы, друзья-товарищи, будете из таких. Вытащили вас, значит, из шахтёрского мира и сунули сюда, повышать кругозор. Так что никого вы здесь фактом своего появления не смутите, если только не будете откровенно тупить или не нарвётесь на сопланетников. Но от сопланетников отбиться легко — вы просто не говорите никому, откуда вы, мол, сие тайна великая есть, не хотите вы про своих корни вспоминать, да и всё, тут это уважают. А вот всё остальное будет зависеть только от вас самих, понятно?
— Понятно, — Олег не сдержался и озадаченно почесал затылок, — и даже больше, чем наполовину. Ладно, в процессе поймём.
— Надеюсь, — улыбнулся Дима, — и ещё. Мы уже практически прилетели, так что напоследок напомню — в любой непонятной ситуации делайте морду кирпичом, ведите себя спокойно, а лучше ориентируйтесь на меня. Как я, так и вы, и побольше невозмутимости, договорились? Тем более что никакой опасности, даже гипотетической, для вас тут нет.
— Договорились, — кивнул ему Олег и тут же, подпрыгнув на месте до потолка, возбуждённо заорал, тыча рукой в боковое окно, — инопланетяне, Саня, инопланетяне! Смотри, смотри, вот они, вот они, у того домика, под деревом! Я знал, Саня, я знал! Нифига ж себе, это как так, а?