Других у Бога нет
Шрифт:
Глава 1
Глеб проснулся рано. Солнце только начало подниматься над линей горизонта. Он очень осторожно поднялся, стараясь не издавать звуков, надел спортивный костюм и подошёл к спящей жене. Ее роскошные солнечные волосы соломенными волнами закрыли подушки и часть одеяла. Наклонившись поправить спадающую на лицо прядь, он тут же был пойман спящими руками и возвращен в кровать.
– Нет, нет, – шептала она, – не уходи, что тебе этот сад. Побудь рядом, хотя бы чуть-чуть. Ты розы любишь больше, чем меня… – произнесла она на выдохе и тут же уснула.
Он ещё какое-то время, прислушиваясь к дыханию жены, гладил кончики её пальцев и думал, что мир и счастье живет в каждом мгновении – в первом луче солнца, пробившемся сквозь ставни окна, в мухе, жужжащей на стекле, в ритме настенных часов, в собаке, спящей у них под одеялом, в спокойствии и понимании утренних дел, дневных забот и вечерних бесед у телевизора на кухне.
Получив наслаждение от своих мыслей, он встал, тихо прикрыл за собой дверь и вышел на балкон. Ноябрь окрасил сад ярким цветом созревших плодов. Оранжевые мандарины и апельсины, словно ёлочные украшения, приготовили деревья к празднованию Нового года. Желтые шары помело, набрав вес, согнули ветки до самой земли. Бурые, местами лопнувшие плоды граната упрекали его за нерасторопность, напоминая о том, что их забыли сорвать. Зеленые маракуйя грелись в лучах утреннего солнца и вспоминали свою более теплую родину. Розовые кусты пестрели нежной палитрой красок, черные оливки приготовили свою живительную горечь для масла.
Спустившись на кухню, Глеб вскипятил себе чай, положил в чашку лимон, налил сироп короба, получаемый из плодов рожкового дерева, и только собрался готовить завтрак, как услышал характерный звук пришедшего на телефон сообщения.
«Срочно смотри Интернет, тебя ищет Интерпол, адвокаты будут на Кипре через два дня» – прочитал он и тут же лишился мира, порхающего настроения, красок сада – всего, что только что ласкало и согревало его. Холод страха пришёл к нему нервным ознобом, «война» снова постучалась и вошла в его жизнь.
Глеб тяжело вздохнул и пошёл будить жену – нужно было собирать вещи, срочно покидать дом и думать, где прожить два дня до приезда адвокатов Посольства Российской Федерации…
– Маруся, – прошептал он, – а поедем в наш отель, сегодня… солнышко замечательное, и в открытых бассейнах ещё вода не остыла – полежим, позагораем.
– А завтракать там будем? – открыла она один глаз и улыбнулась.
– Конечно! Так хочется утреннего шампанского и стаканчик морковного сока у бассейна.
– Да! Да! Да! – выкрикнула она громко, словно и не спала несколько минут назад. – Скорее поднимаемся, я собираю все сумки, ты корми уличных собак и… ух ты, молодец какой! А я лежу и думаю, чего же я хочу от сегодняшнего утра.
В доме все ожило. Собаки радостно махали хвостами и бегали за хозяевами как привязанные, вещи укладывались в сумки, двери хлопали, кофе пах, телевизор лечил и продавал.
Amathus Beach, пятизвездочный отель Лимасолла, встретил их как обычно – вкусно и приветливо. На завтрак они, как люди пережившие «голод», положили в свои тарелки все, что нравилось глазам. Бекон, обжаренный до хрустящей корочки, печеные овощи, баклажаны с чесноком, охотничьи сосиски, национальные кипрские «замазки», куриную грудку, макароны под сливочным соусом, долму и горячий сыр халуми с характерными полосками, оставшимися в результате его приготовления на гриле.
Выбрав стол, они еще много раз бегали за шампанским, соками, фруктами, пирожными, муссами и разноцветными желе, весело комментируя своё безудержное обжорство.
Настроение было прекрасным. Шампанское в солнечных лучах играло ленточками пузырьков и ласкало сознание радостью. Воробьи воровали крошки хлеба прямо со стола, кошка хрипло мяукала, требуя кусочка куриного мяса, жизнь была прекрасна и могла бы замереть, дав ею насладиться, но в голове Глеба, как вбитый в стену гвоздь, пульсировала мысль: «Что произошло? Почему меня ищут?» И поэтому, когда они наконец-то перешли к бассейну, и жена громким выдохом обозначила наступившее счастье, расположившись на лежаке, он достал свой телефон и вышел в Интернет.
«Как стало известно из сообщения, распространённого полицией Кипра, к похищению картины Эдгара Дега может быть причастен гражданин Российской Федерации. Со слов потерпевшего, семидесятилетнего киприота, незадолго до кражи русский был у него дома и приценивался к полотну»… Глеб закрыл глаза. Он мог ожидать чего угодно, но только не этого.
Солнце припекало, теплый день как будто нарочно ласкал и расслаблял, словно хотел сказать – «наслаждайся, это твои последние спокойные мгновения».
Он снова открыл глаза и продолжил читать.
– По данным полиции, полотно «Танцовщица, поправляющая туфельку», размером 61 на 47 сантиметров, стала самым дорогим живописным произведением, когда-либо похищенном на Кипре. Поэтому журналисты окрестили его преступлением века. Полиция уже арестовала двух киприотов и одного гражданина Южной Африки и передала данные в Интерпол на розыск гражданина Российской Федерации.
«Так, – Глеб положил телефон рядом с собой и внимательно осмотрел фасад отеля, – если у них есть моя фотография, значит, очень скоро меня будут искать во всех публичных местах с помощью видеокамер».
– Эй! – услышал он голос жены и поднял на неё глаза, – ты чего такой серьёзный? Лицо, как будто сейчас в атаку пойдёшь! Случилось чего?
– Да, – произнёс он еле слышно, – похоже, я попал в плохую историю… вот только никак не пойму – кому и зачем это нужно.
Глеб смотрел на жену и чувствовал, как его напряжение передается ей по невидимым связям, живущим только между близкими людьми.
– На Кипре это пишут во всех новостях – украли картину. Полиция считает, что я могу иметь к этому какое-то отношение.
– Что? – нескрываемое удивление и даже лёгкая улыбка иронии с неверием в уголках губ скользнули по её лицу. – Картина? Ничего не понимаю… ты можешь толком пояснить, что произошло?
– Две недели назад, – начал Глеб свой рассказ, – я ездил в одну деревню смотреть дом. Тебе ничего не говорил, потому что хотел сначала сам понять, представляет ли он интерес для покупки.
Она смотрела на него, и он чувствовал, как ерзают в голове жены вопросы, как рвутся они наружу.
– Дом неплохой, но оказался очень большим, старым, а главное – продавался с мебелью, картинами, коврами и прочей ерундой.