Другое утро
Шрифт:
Газету она открыла только дома. В метро было слишком тесно и не получилось занять место. Но и дома она сумела заставить себя не упасть сразу с чтением на диван.
Слишком много лет она боролась с этой вредной привычкой, чтобы пренебречь своим завоеванием ради какого-то Аксенова. Вначале – дела, потом – на диван. Иначе так и будешь валяться среди бардака, бабушка правильно говорила: «Дома не в гостях: посидев не уйдешь». Дела растянулись до вечера, зато к восьми часам уставшая, но довольная собой Ира устроилась после душа в свежей постели и взялась за газету. Даже телефон отключила.
Как
«Александр Николаевич, если в отрасли столько проблем, решение которых зависит только от государства, не думаете ли вы о том, чтобы заняться политикой?» Ира по привычке скользнула взглядом к последнему вопросу корреспондента. Ответ тоже прочла, но не поняла ни слова.
Еще раз прочла и опять ничегошеньки не поняла. Вместо умных фраз о налогах, доходах и ответственности она услышала: «Скажи: „Саш, Сашка, Санька, Шурик“ – как тебе больше нравится».
– Мне больше нравится «Александр Николаевич», – вслух сказала Ира, обращаясь к аксеновской фотографии, и упрямо продолжила читать интервью. Прочла и снова не поняла ни слова. Еще раз прочла и опять не поняла. Разревелась, рванула газетный лист точнехонько вдоль аксеновского портрета, саданула кулаком по подушке и не сдержалась, крикнула в сердцах:
– Дурак! Дурак ты, Сашка!
Слезы – отличное снотворное, и через полчаса она тихо и крепко спала.
Она проснулась бодрой и веселой в невероятную рань – пять часов утра. Проснулась, как и полагается утром, – мудрой. И поняла, что такое чудесное летнее утро нужно встречать у мамы в деревне. Бог с ним, с отчимом. Пусть себе косится, точно она хочет украсть его любимую ножовку или съесть всю малину в саду. Можно на целый день уйти на речку или в лес. Почему она вчера не догадалась уехать?
Пожалуй, она возьмет себе за правило: как только зашалили нервишки, не запираться в квартире, а куда-нибудь уезжать, менять обстановку. В конце концов, всяких там политиков-предпринимателей хоть пруд пруди, а она у себя одна. И сейчас поедет к маме.
Ира быстренько убрала постель, полюбовалась наведенным вчера порядком, смяла и выкинула в мусорку «Новости дня», сварила кофе, побросала в сумку белье на два дня, натянула джинсы и видавшие виды спортивные тапки, спустилась вниз. У подъезда приземлилась на лавочку, якобы для того, чтобы прикинуть, чем лучше поехать – электричкой или автобусом. На самом деле ленилась. Во дворе было тихо и свежо, ехать в такую даль совсем расхотелось. Просидела так аж до половины десятого. И еще бы, наверное, сидела. Если бы к подъезду не подъехал автомобиль и из него бы не вышел Аксенов.
Он сел рядом и по обычной своей несносной привычке молчал. А у Иры предательски застучало в висках и закрутились отгадки его внезапного появления. Жалеет, что тогда ее не вернул, и пришел сказать, что больше так не будет? Понял, как обидел ее своим заявлением насчет пресс-секретаря, и решил извиниться? Или, напротив, будет объяснять, что она дурью мается и отвлекает его, занятого неотложными делами комбината! А может быть, вернулась его жена и он считает себя обязанным отдать Ире последний, красивый визит вежливости, дескать, все было прекрасно, я счастлив,
– Надо же! – хмыкнул Аксенов, взглянув на часы. – Надо же, всю дорогу я представлял себе, что увижу, как ты мечешься между кофеваркой и ванной, сонная и растрепанная. Хотел кофе тебе сварить, как полагается. А ты точна как часы. Сказано – в половине десятого, и ровно в половине десятого ты сидишь на лавочке – умытая, с упакованной сумкой и в походном виде. В школе, наверное, была отличницей и председателем совета отряда?
– Хорошисткой и ответственной за культмассовый сектор, – по инерции поправила Ира.
Еще лучше! Он и не помнит о том, что было позавчера! Ведет себя так, словно они мило расстались, договорившись о какой-то встрече сегодня в половине десятого утра. А она уже и счет потеряла своим обидам. Не знает, в чем его упрекнуть. В том, что за столько времени не нашел минутки позвонить? В том, что не только не попытался прояснить их размолвку, но и совсем о ней забыл?
В том, что так и не удосужился поразмышлять, чем задел ее тогда в Большом? В том, что передал через кого-то пропавшее по пути сообщение о сегодняшней встрече? В том, что ни капли не сомневается – только ради него она могла встать в субботу пораньше и, как послушная девочка, ждать на лавочке у подъезда?
Но пока она решала, какой повод для упрека ухватить первым, из машины вылез водитель, не тот, с которым они тогда ехали в аэропорт, а тот, что был в доме Аксенова в то утро. Тот, который заправлял кофеварку и которого домработница называла Володечкой. Володечка широко улыбнулся Ире как давней знакомой, взял ее сумку и поставил в багажник. Ира опоздала. Теперь ей нужно было выяснять отношения не только с Аксеновым, но и с Володечкой, самовольно завладевшим ее сумкой, и с Петровичем, который вылез из машины следом за водителем, потянулся и заявил: «Утречко доброе, Ирина Сергеевна. Денек-то сегодня выдался просто на загляденье!»
Потом распахнул дверцу и широким жестом весело пригласил: «Прошу!» Ладно, решила Ира, по крайней мере до вокзала подвезут, и плюхнулась на сиденье.
– Остановите здесь, – поспешно воскликнула она, когда они подъезжали к огромному универмагу. Водитель на ее восклицание не отреагировал, Петрович напрягся спиной, а Аксенов спросил:
– Что случилось?
– Остановите, – повторила Ира и придумала самое правдоподобное и не терпящее возражений объяснение:
– Мне нужно в туалет!
Мужчины и бровью не повели на это ее смелое заявление. Только Аксенов кивнул Володечке: «Притормози». А ей и в самом деле нестерпимо захотелось в туалет.
Аксенов и Володечка дожидались ее в отделе бытовой техники. Охранник стоял чуть в стороне, Аксенов внимательно изучал полку с кухонными комбайнами. Самый удачный момент для окончательного разговора.
– Наконец-то! – увидев ее, возмутился Аксенов. – Давай сама выбирай, а то я в этом ничего не понимаю.
– Ты хочешь преподнести мне в подарок кухонный комбайн? – удивилась Ира. – Оригинально, ничего не скажешь.
– Почему тебе? – в свою очередь удивился Аксенов. – Нужно подарок купить на свадьбу. Мы ж на свадьбу едем. Только поскорей, а то там ждут, без нас не начнут.