Другой мир
Шрифт:
— Слушаю вас.
— Софья, мне надо с тобой поговорить, — раздался в трубке встревоженный голос Потапова.
— Я сейчас занята, — с поразительной для самой себя невозмутимостью ответила я. — Как только появится время, я с вами свяжусь.
Медленно нажав на отбой, вернула мобильный обратно в карман.
Между педагогом и учениками воцарился мир. Видя, как проказники льнут к Вере Павловне, я скупо улыбнулась. Никогда прежде детей не воспитывала, да, по правде говоря, и сейчас не собиралась. Просто попыталась их понять, поделиться
Попрощавшись с детьми и учителями, я в сопровождении Малахова покинула здание школы. Едва заметив нас, Василий тотчас подошел. В разговор мужчин я не встревала, просто внимательно слушала.
«Как же мне с тобой повезло», — подумала, отмечая, как слуга сноровисто выстраивает диалог, и едва заметно улыбнулась.
Ну что ж, сегодня у меня все получилось. Да вот только радости — то и нет. Мысли то и дело возвращались к Михаилу. Поговорить с ним надо, но я пока не готова.
Дома приняла душ, переоделась. Не желая ужинать в столовой, уселась на кухне. Под встревоженным взглядом Надежды вяло поковыряла вилкой в тарелке с ароматно пахнущим тушеным мясом, но есть не хотелось. Не желая еще больше расстраивать и так не на шутку обеспокоенную женщину, с неохотой выпила чаю.
— Госпожа, вы совсем ничего сегодня не ели, — взволнованно сказала экономка.
— Аппетита нет, — со вздохом ответила я и, измученно улыбнувшись, отодвинула от себя чайную чашку. Бросив взгляд на тарелочку с нетронутыми пирожными, добавила: — Устала сильно.
Сокрушенно вздохнув, Надежда убрала со стола. А потом, остановившись подле меня, заботливо предложила:
— Может, молочка вам погреть?
— Не беспокойся. Высплюсь, и все пройдет, — улыбнулась грустно.
Встав из — за стола, пожелала доброй ночи и ушла к себе в спальню. Говоря Надежде, что устала, я не солгала. Да вот только… Не из — за усталости мне не хотелось есть.
Взяв в гардеробной плед, закуталась в теплую клетчатую ткань. Забравшись на подоконник, подтянула к себе ноги. Обняв колени руками, я долго — долго смотрела в окно. С неба крупными хлопьями падал первый снег. Зима полностью вступила в свои права.
На улице давно стемнело. Бездумно следя за кружащимися в свете фонаря снежинками, я размышляла о своей жизни: о прошлом и о настоящем. Так странно. Вроде все кардинально поменялось, но… ничего не изменилось. На душе все так же холодно.
«Пора ложиться спать», — решила наконец.
Печально улыбнувшись, слезла с подоконника. Продолжая кутаться в плед, подошла к столу. Взглянув на сиротливо лежащий телефон, грустно вздохнула. Несколько раз я слышала тихое жужжание, но с облюбованного подоконника не спускалась: говорить ни с кем не хотелось. Признаться, и сейчас желания беседовать не появилось, но последний сигнал был не так уж давно. Может, что — то опять стряслось?
Взяв мобильный, присела на краешек кровати. Посмотрев на дисплей, горько хмыкнула. Два раза мне звонил Михаил, а тридцать минут назад от него пришло сообщение:
«Я возле твоего дома. Выйди, пожалуйста. Буду ждать».
Глаза вновь и вновь скользили по электронным буквам. Почему бы и нет? Не девочка, чтобы обиженно прятаться.
Отложив телефон, аккуратно свернула плед и неторопливо оделась. Застегнув теплую черную куртку наглухо, накинула на голову капюшон и спустилась на первый этаж. Выйдя из дома, глубоко вдохнула морозный воздух и поежилась от прохлады.
Дежавю… Да вот только вчерашняя ночь была совсем иной.
Слушая хруст снега под подошвами ботинок, вышла за калитку. На том же месте, что и вчера, тихонько урча двигателем стоял красный спортивный автомобиль. Неспешно подойдя, я встала возле капота.
— Привет, — выйдя из машины, негромко сказал Михаил.
— Привет, — откликнулась я.
Не сходя с места, внимательно посмотрела на юношу. Хлопья снега мягко падали на его непокрытую голову, на длинные ресницы. Минуты шли за минутами, а мы, как и прежде, стояли, смотрели в глаза друг другу и молчали. Не выдержав, он первым нарушил тишину:
— Соня, — сделав короткий шаг ко мне, замер в нерешительности. Встревоженно скользя взглядом по моему лицу, Михаил, казалось, не знал, что сказать.
— Что? — невозмутимо поинтересовалась я.
— Я мужчина, — тихо выдохнул он.
На мгновение отведя взгляд, вновь посмотрела в его глаза и усмехнулась. Не двигаясь, не произнося ни слова, я просто смотрела.
— Не смотри на меня так, — резко тряхнув головой, Михаил скинул с волос снег. — Я чувствую себя последней сволочью.
— У меня был очень тяжелый день, — произнесла безэмоционально. — В том, что ты мужчина, абсолютно не сомневаюсь, — вновь усмехнувшись, немного помолчала, а после добавила: — Я, пожалуй, пойду. Действительно очень устала.
— Я не хочу тебя терять, — выдохнул он.
Прищурившись, я шагнула к парню, демонстративно облизнула кончиком языка губы и возбуждающе прошептала:
— Сейчас ты меня поцелуешь, и сегодняшняя ночь будет прекрасной, такой же, как прошедшая, — заметив, как его глаза засияли, мило улыбнулась и отчетливо произнесла: — А до этого и после меня будет ласкать другой. — Видя, как его кулаки мгновенно сжались, пару секунд помолчала и спокойно добавила: — Тебе не нравится? Вот и мне не нужен мужчина, у которого я не единственная.
— Очень наглядный пример, — он с силой потер лоб. Немного помолчав, искренне сказал: — Я с Натальей сегодня расстался. Для этого и встречался. Мне жаль, что ты нас увидела вместе.
Он сделал малюсенький шажок, неотрывно глядя мне в глаза. Я чувствовала, что он не лжет, и душа тянулась навстречу. Так хотелось прижаться, вдохнуть его запах, поцеловать нервно бьющуюся венку на шее. Но…
Шагнув назад, тихо произнесла:
— Я, правда, очень устала. Доброй ночи, Михаил.
Плавно развернулась и пошла вдоль забора.