Другой мир
Шрифт:
После обеда, я начала собирать вещи. Зайдя в гостиную и увидев открытый чемодан, Мэллори поинтересовался:
— Куда это вы собираетесь, позвольте узнать?
Я ответила, что мы с Даней собираемся навестить моих родителей. Он начал активно возражать, но я твердо стояла на своем, сказав, что несмотря на чудеса волшебного мира и множество подарков, полученных на Новый Год, Даня очень скучает по бабушке с дедушкой. Из вежливости я предложила и ему присоединиться к нам, но получила категорический отказ. А по взгляду и тону, с которым было брошено короткое: "нет", я поняла, что все последующие попытки тоже не увенчаются успехом.
10
Мэллори
Дело принимало необратимый характер. И длилось без малого четыре месяца. Если бы он обладал даром видеть будущее, он в жизни бы не притащил её сюда. Никогда бы не заключил с ней этот дурацкий брак! Просто забрал бы ребенка. А что теперь? Теперь, куда бы он ни пошел, чем бы ни заставлял себя заниматься, все было через силу, от всего тошнило.
Жить с ней под одной крышей и не иметь возможности прикоснуться к ней. Конечно, он мог бы предъявить на неё свои права и потребовать завершения ритуала, но зачем? Чтобы потом осознавать себя насильником, испытывать омерзение к самому себе?….
Он чуть не рехнулся, после того, как понял, что в какой-то момент, стал одержим ею: она словно поселилась у него в голове, задавшись целью свести с ума. Он видел её во сне, и они занимались любовью, он просыпался от оргазма или от тупой боли и ломки — так плохо ему не было, наверное, еще никогда. Любить существо из другого мира слишком больно.
Мало того, что Кристиан чувствовал себя подростком, переживающим гормональный взрыв, он еще и вел себя, как подросток. Лара. Лара. Лара…. Её имя постоянно крутилось в голове, вытесняя все остальные мысли. Её теплый, насыщенный запах, в который вплетались тревожные нотки дождя и весеннего ветра; её звонкий голос, отражающий сотни оттенков настроения; её движения, полные достоинства и грации; её глаза, губы, линии плеч, бедер — все это переполняло Мэллори до краев.
Крис чувствовал её чуть горьковатый запах — запах, от которого с ума можно сойти. Он и сошел, до безумия влюбившись в ту, что стала матерью для его сына. И ему казалось, он пропитывается ею, дышит ею — даже живет исключительно потому, что в нем живет Лара. Пока Кристиан отвлекался на работу, ему дышалось чуть свободнее, но стоило очутиться в замкнутом пространстве, как подспудные желания прорывались наружу — не оттолкнешь, не открестишься. Он уже позволил себе слишком много, пойдя на поводу у своего влечения. Этого вообще не должно было случиться! Ему хватило истории Закарии. И вот теперь он сам….
Зачем он отпустил их? Чтобы злиться, нервничать, тянуться к ней еще сильнее, желать её еще больше…
Нужно умыться и хоть немного прийти в себя….
Кристиан закрыл за собой дверь ванной, облокотился на раковину и посмотрел на себя в зеркало. Темные растрепанные волосы спадали на грудь, и он откинул их за спину, рубашка расстегнута почти до половины. Глаза горели, влажные губы ярко выделялись на лице. Что же ты со мной делаешь, Лара!…
Крис открыл холодную воду, подставил под струю ладони и плеснул воды на лицо. Холодные капли стекали по щекам, застревая между жесткими волосками щетины…, но легче не становилось. Все чего он так страстно желал сейчас — тот жар, ту истому, то наслаждение, к которому он стремился, могла дать только она….
И он сойдет с ума, если не прикоснется к ней, не попытается… Он закрыл кран и вышел за дверь. На пороге его спальни стояла Лара.
Он смотрел, боясь пошевелиться, зная, что один шаг — и весь этот мир полетит к чертям.
Он хотел её так, что все внутри сводило судорогами, а в паху разливался жидкий огонь. И Крис сделал шаг вперед, не дав себе времени на раздумья, обнял её за плечи, скорее сжал их, чтобы не дать пошевелиться.
"Давай же, ударь меня, поставь меня на место", — пронеслось у него в голове.
Девушка рванулась, но руки Криса крепко держали её.
Крис, прижал её к дверям и жадно поцеловал, теряя способность думать, прикусывая губу Лары, посасывая ее, пробуя на вкус, проталкивая язык в её сжатый рот. В этом не было ничего нежного, ничего романтичного — его просто трясло от дикого желания слиться с ней, стать с ней одним целым.
***
Несколько дней, проведённые в родительском доме, пролетели быстро и незаметно. Бабушка с дедушкой очень соскучились по Даньке, постоянно тискали его и никуда от себя не отпускали. Они обошли с ним все городские елки, накупили гору подарков. Рассказы малыша о том, что его папа настоящий волшебник, они восприняли как детскую фантазию. У меня же была возможность все обдумать. Я сказала родителям, что хочу съездить в Москву навестить Сергея с семьей и оставила Даньку с ними еще на пару дней, а сама вернулась в Замок. Мне нужно было серьезно поговорить с Мэллори.
Я не хотела сразу же появляться у себя в гостиной и настроила ключ на комнату Митьки, чтобы разведать обстановку и узнать последние новости.
Новости меня не обрадовали. Митька, сообщил, что вот уже три дня Кристиан не выходит из своего кабинета. В принципе, ничего странного в этом не было бы — Мэллори часто закрывался у себя в лаборатории или кабинете, проводя различные опыты; но звон разбитого стекла и грохот мебели, которые услышал Закария, приложив ухо к толстой дубовой двери, очень его обеспокоили. Меня тоже.
Герцог Мэллори никогда не был дружелюбным и общительным человеком, но с тех пор как мы с Данькой ушли в свой мир, он приходил в ярость из-за малейшего пустяка, и все старались лишний раз не попадаться ему на глаза.
Я, кажется, понимала, в чём причина подобного поведения. Я поссорила его с любимой женщиной и, малодушно смылась отмечать Новый Год с родителями. Я моментально почувствовала себя негодяйкой. Развлекалась там, веселилась, а он здесь страдал, не имея возможности ничего объяснить. " Ну, ничего. Не бывает ситуаций, из которых нет выхода, — подумала я. — Можно ведь все исправить. Сейчас схожу к себе, попробую извиниться перед Мэллори, потом….- я тяжело вздохнула, — нужно идти к Розмерте, все ей объяснить и попытаться изменить ситуацию. Мэллори, конечно, гад, каких мало, но даже он заслуживает счастья."