Другой Париж: изнанка города

Лайдинен Наталья Валерьевна

Через некоторое время, воспользовавшись тем, что очередь голодных стала понемногу рассасываться, я подошел к молоденькой девушке, которая раздавала еду. Она моментально потянулась за половником.

– Здравствуйте! Можно с вами поговорить?

– Если вы хотите есть, я вам сейчас налью суп…

– Нет-нет, благодарю. Я уже поел. Просто хотелось поговорить немного, узнать про ваши «Рестораны сердца». Я очень заинтересовался тем, что увидел…

– Да, конечно! – оживилась девушка, что-то шепнула своей напарнице и подошла ко мне. – А что вас интересует?

– Да практически все. Я тут впервые.

Скажите, а «Рестораны сердца» давно работают в Париже для бездомных?

– Да, нашей сети социальных ресторанов уже больше двадцати лет! – радостно сообщила девушка. Она вся светилась от осознания важности рассказа о миссии ресторанов. – Основатель нашей сети – известный французский актер и комик Жерар Жозеф Колюччи, больше известный у нас как просто Колюш. Вы знаете о нем?

– Нет, если честно. Скажите, а почему он решил открыть социальные рестораны? Вообще-то это задача государства, а не актера, пусть даже очень известного.

– Просто Колюш сам в детстве и юности пережил голодные и холодные годы. Он знал не понаслышке, что такое страдание. Поэтому решил открыть сеть ресторанов для неимущих. Призвал всех французов, кто неравнодушен, помочь ему в этом начинании. Так все и пошло.

– А кто может прийти к вам в ресторан? Все кто угодно? Бомжи, путешественники, скряги?

– Наши рестораны по всей Франции открыты для всех, кто просто хочет есть. Не важно, как они выглядят: как наша палатка или как настоящий ресторан. Прийти может кто угодно – хоть в лохмотьях, хоть в костюме. Мы не спросим, кто он такой. Если он пришел – значит, ему просто сегодня нечего есть. Мы его примем, накормим, обогреем. Во многих наших ресторанах есть горячий душ. Постоянных посетителей в наших стационарных ресторанах знают в лицо, они действительно малоимущие, у них есть полное право на бесплатную еду.

– И много народу вы кормите?

– Конкретно наша палатка примерно триста человек за вечер. Нам сюда готовую еду привозят. А вообще я знаю, что во время первой зимней кампании в «Ресторанах сердца» было роздано пять миллионов обедов. Сегодня мы раздаем бесплатно в год шестьдесят шесть миллионов обедов, это прилично. К нам можно прийти без всяких документов и купонов… Но мы сейчас не только обеспечением бездомных едой занимаемся! Мы работаем с людьми и в других областях.

– А чем же еще вы занимаетесь?

– Мы помогаем бездомным людям в их социальной адаптации. Поскольку считаем, что такая помощь нужна не меньше, чем горячий обед. Мы организуем для них стажировки, курсы, устраиваем на работу. Среди тех, кто приходит к нам за бесплатным обедом, всегда есть такие, кто хочет порвать с улицей, вернуться обратно в общество, просто им не хватает сил сделать это самостоятельно. Мы им в этом помогаем.

– А ресторанам кто помогает? На чьи деньги сегодня живет сеть? Государство как-то участвует? Или, может, церковь?

– Нет-нет! – запальчиво возразила девушка. – Мы абсолютно независимая организация и гордимся этим! Коммерческой деятельностью мы тоже не занимаемся. Нам помогают меценаты, бизнесмены. Каждый год у нас проходят благотворительные вечера, концерты. Звезды эстрады продают диски, а деньги перечисляют «Ресторанам сердца». Патрисия Каас, Мишель Сарду, Ванесса Паради участвуют в наших проектах.

Я

поблагодарил девушку за подробный рассказ о «Ресторанах сердца» и побрел по Парижу в поисках ночлега. Ближе к сумеркам бомжей на улицах стало заметно больше, чем днем. Они суетились вокруг своих картонок, лохмотьев и укладывались на ночлег. Неподалеку от одной такой группы, расположившейся рядом с овощ ной лавкой, решил заночевать и я. Без особого труда, вспоминая советы Мишель, в течение часа раздобыл себе в окрестных мусорных баках какое-то тряпье. Выброшенную коробку из-под плазменного телевизора переделал в лежанку, постелил сверху тряпки, под голову определил пакет, доверху набитый газетами. Даже неплохо получилось.

Днем я понаблюдал, что нищие предпочитают ложиться рядом с решетками в асфальте: оттуда идет теплый воздух, правда, со специфическим запахом. Так поступил и я. Устроился вполне комфортно, в стороне от тротуара, под аркой, и прикрыл глаза. Из какого-то дальнего ресторана доносилось негромкое женское пение. Оно вызвало у меня ассоциации со знаменитыми французскими певицами. Возможно, вот так же пела когда-то в Париже своим надрывным, пронзительным голосом юная Эдит Пиаф, Воробушек, потрясающая женщина со сложной и трагической судьбой…

Потихоньку я начал задремывать. Вскоре меня разбудили громкие окрики и пинки.

– Ты кто? Эй, вставай немедленно!

– Давай плати за ночлег!

Я вздрогнул, открыл глаза и вскочил, мгновенно сгруппировавшись, как учили меня ребята на первой чеченской. Передо мной стояли четверо негров. Они наступали, придавливая меня к стене. Я сориентировался и резким прыжком переместился влево, ближе к выходу из арки.

Я увидел, что у одного из ребят блеснул нож. Парень справа бросился на меня, но мгновенно был уложен на землю боевым приемом спецназа. Трое других одновременно кинулись ко мне. Я вывернулся, нож по касательной прошел по моей руке. Выбив оружие из рук нападавшего, я пустился бежать в сторону улицы. За мной кто-то бежал следом, но быстро выдохся.

Так я снова оказался на набережной Сены. Замотав руку тряпкой, благо рана была пустячной, пошел по набережной, в поисках к кому бы обратиться за помощью. Через некоторое время мое внимание привлекла большая комфортная палатка, отличавшаяся от палаток остальных бомжей своими размерами. Там горел свет. Я решил заглянуть, попросить спирта или чего-то еще для дезинфекции раны.

На удивление, в палатке говорили по-русски. Я, извинившись, просунул голову внутрь. Там сидели весьма приличного вида дама лет сорока и дюжий хмурый мужик с внешностью подмосковного бандита. Видимо, я застал их в разгар прелюдии надвигавшейся псевдоромантической сцены.

– Простите! – громко кашлянул я. – Извините, бога ради. Мне нужна ваша помощь. Я услышал, вы говорите по-русски.

– Что еще? – мгновенно подпрыгнула дама, став пунцовой, и нервно поправила подол платья. – Что случилось?

– Да ничего особенного. Рану промыть надо.

– А вы, собственно, кто? – горой надвинулся на меня дюжий красномордый мужик. – Вы же не из наших туристов!

– Нет. Я вообще не турист. Я бомж, – сказал я. – Меня только что немного ранили в подворотне…

– Ну и вали отсюда, пока я тебе еще не накостылял! – занес руку мужик.