Другой путь. Трилогия
Шрифт:
Сергей Михайлович выглядел немного потрясенным той скоростью изменений в жизни, что произошли за какихто два месяца. Он со смехом рассказал, что в глазах коллег по работе он стал олицетворением удачи, какимто небожителем, полубогом вроде Тесея, получившим приглашение прямиком в рай. Ему завидовали все: от санитаров из числа студентовтретьекурсников до маститых работников облздрава, желавших поначалу направить в далекий миссисипский университет не указанного в запросе С.М. Майцева, а местного психиатрического гуру, избравшего однажды административную сторону медицинской карьеры и дослужившегося аж до должности зама главного медицинского
Но упрямые негры из Алкорна были непреклонны – получив спонсорскую помощь за доктора Майцева, они не желали видеть в своих стенах никого другого – ни Иванова, ни Петрова, ни Сидорова и согласовывать визу не стали. Пришлось неведомому гуру от облздрава ждать другую подходящую командировку.
Несколько напутственных бесед в самом любопытном ведомстве на свете: “ах, КГБ уже не тот!” стали всего лишь формальностью – его даже не предупредили о необходимости сдать валютную выручку, видимо, уже смирились с тем, что приглашение в США, как пели любимые в Союзе BoneyM – “One way ticket””.
А в Штатах он сразу оказался в крепких руках захаровых парней, практически мгновенно доставивших его из аэропорта JFK в Луисвилл.
В университет Алкорна можно было даже не ездить – все документы уже были сделаны: его имя попало в расписание занятий, в зарплатные ведомости и в списки проживающих в тамошнем кампусе. Захар сам позвонил и поблагодарил ректора этого замечательного заведения за оказанные услуги, пообещав, если все будет хорошо, помочь с финансированием и в следующем семестре. Закончил он разговор, если я правильно расслышал, намеками на “отличные ходовые и эксплуатационные качества немецких автомобилей”.
Отрекомендовав Майцевастаршего “представителем зарождающегося советского бизнеса”, мы поручили его заботам Фрэнка Бригли и Линды – пообтесаться. Бригли, помня наши беседы и желание “инвестировать свободные капиталы в Россию и Китай”, не особенно удивился такой просьбе, но долго не мог понять, что ему делать с “этим русским”. Только после продолжительной беседы с коньяком и клятвенного заверения Захара “помочь с поставками любых кубинских сигар”, все вопросы отпали и у Фрэнка появился новый стажер. Хотя поначалу возраст стажера и его дичайший акцент в купе с небывало кривым построением фраз вызвал у сотрудников Бригли смешки, вскоре Сергею Михайловичу какимто образом удалось завоевать их расположение и стать душой компании.
Линда даже рассказала както раз, что они впятером: она, Майцев, которого она трогательно звала “Mychailytch”, а так же работники офиса Бригли – Шпильман, красуня Джилл и Полански както в ночь с пятницы на субботу шлялись по ночному Луисвиллу, и по желанию “русского гостя” прошли насквозь всю Мэйнстрит, заходя в каждый попадавшийся на четной стороне улицы кабачок, где пропускали по стаканчику виски, и затем шли в следующий. И заразительно при этом смеялась, комментируя поведение Майцевастаршего. А мне подумалось, что если так все пойдет дальше, то нужно будет завести частный медвытрезвитель. И выписать из Союза десяток сержантов милиции для комплектования его штата.
В общем, Сергей Михайлович успешно постигал
Пике и Берри остались в Союзе, поднимать старые знакомства, выстраивать внутреннюю сеть сочувствующих и доверенных, которые в скором времени должны были стать основными проводниками наших нововведений на всех уровнях – от законодательства до прессы и кухонных разговоров. Важнейшим моментом была массовость – и эти два человека должны были ее обеспечить. Финансировать их предполагалось через несколько учрежденных ими же совместных предприятий и некоммерческих фондов – когда советская машина бывала как следует смазана и простимулирована, она работала быстро, четко, с перевыполнением любых планов.
С Карнаухом Захар встретился с помощью вездесущего и всезнающего Павлова, но Юрий Юрьевич, год назад оказавшийся на пенсии, куда он ушел с поста замправления Внешторгбанка, был невыездным – комуто показалось, что он хранит слишком важные тайны. Да в общемто так оно и было: любая власть тщательнее всего охраняет свои финансовые дела, которыми немножко порулил Карнаух. Болгария да Чехословакия – вот самые западные страны, куда он мог выехать, если бы очень сильно того пожелал.
– Я нашел людей, отвечающих за соблюдение Карнаухом режима, – похвалился Захар. – В общем, двадцать тысяч долларов обеспечили комуто хорошее настроение и надежду на обеспеченную старость, а Юрия Юрьевича перевели в какуюто другую категорию “секретных” работников. В общем, он в следующий понедельник будет в Белграде, а там парни Луиджи вывезут его в Италию.
– Ты рассказал ему о нас?
Захар посмотрел на меня так, будто я был одним из пациентов его папаши:
– С ума сошел? Я не такой балаболка как ты, разболтавший Блэку и его людям самую страшную тайну современности. – Майцев засмеялся довольно. – Нет, конечно! Павлов сплел для него какуюто убедительную историю и предложил работу в одном из полусекретных загранучреждений вроде любимого Карнаухом банка “Восток”, только в Штатах. Они были шапочно знакомы раньше, а теперь сошлись на ненависти к нынешнему Генсеку. В общем, Юрий Юрьевич очень хочет поработать в своем прежнем качестве биржевого дельца. Говорит, есть масса идей.
– А как он воспринял всю эту детективщину: взятки, побег из Белграда и вообще?
Захар беззвучно рассмеялся:
– Знаешь, он научился уже ничему в этом мире не удивляться. Его такими вещами не проймешь. Человек, возивший золото в пассажирском самолете… В общем, это ему глубоко безразлично: нужно, значит, нужно! Только еще настаивал на вывозе своей команды. Он ведь не один работал.
– И что ты ему предложил?
– Нууу… – Захар протянул загадочно. – В общем, в течении нынешнего года все его люди будут здесь.