Другой путь. Трилогия

Бондарь Дмитрий Владимирович

– Майкл, не беспокойся, если бумаги начнут сбрасывать, я распоряжусь, чтобы их сразу же выкупали. Прямо сейчас распоряжусь. Не беспокойся, работай, как работал. Если банки начнут забастовку – отсылай их ко мне, договорились?

– Хорошо. Но ты все равно поищи этих негодяев!

– Окей, Майкл, держи меня в курсе дел, – попросил я и положил трубку.

И сразу же поднял ее еще раз, чтобы позвонить в Bernshtein Capital, небольшое агентство, специализирующееся на собирании биржевых слухов и продаже их заинтересованным лицам… Не новостей, нет, на новостном фронте безраздельно царили Reuters и Bloomberg,

именно слухов. На самом деле они же их частенько и запускали, провоцируя иногда достаточно сильные движения на рынках, но об этой их ипостаси знали очень немногие. Для большинства они были безобидными спекулянтами непроверенной информацией. Но порой их осведомленность поражала.

– Бернштайн кэпитал, чем мы можем вам помочь? – прощебетал в ухо знакомый голосок.

– Джоди? – я никогда не видел эту расторопную девчушку, но голос ее выучил уже достаточно хорошо. – Это Майнце, соедини меня, пожалуйста, с мистером Бернштайном. Привет, Берни! Как твоя яхта? – Это был сумасшедший еврей, двинувшийся на своей яхте. Яхта и слухи – вот все, что интересовало его в этой жизни. На слухах он зарабатывал, а на яхту он тратил.

– Зак! Я так рад тебя слышать! Яхту я в Гамбург отправил, нужно двигатели ремонтировать. Одно расстройство и расходы. Слышал, что учудил Билл Гросс?

– Из Pimco? Нет, не слышал. Чтото интересное?

– Да, он самый, Гросскороль облигаций! Ходят слухи, – Берни Бернштайн всегда начинал впаривать лежалый товар с этих слов и обязательно шепотом, – что он купил почтовую марку с «Перевернутой Дженни» за пятьсот тысяч фунтов! – И сразу перешел на возбужденные вопли: – Долбанную почтовую марку! Он сумасшедший! Моя яхта стоит всего лишь четыреста! Людям некуда деньги девать! Отдайте их старине Берни, он найдет им применение! Тыто, Зак, не станешь делать таких глупостей?

Мне доводилось слышать о безрассудочной страсти коллекционеров к разным диковинам – ктото сходил с ума по толедским шпагам или полотнам импрессионистов, другим нужны были головы львов и носорогов на стене загородного бунгало, третьи собирали нижнее белье какихнибудь потаскушек от масскульта. Мне все эти увлечения казались сущей нелепицей, которой деятельные люди занимали свой мозг, чтобы не думать о чемто понастоящему серьезном.

– Что ты, Берни, разве я похож на клиента Бедлама?

– Билл тоже не был похож, – с сомнением в голосе заметил Бернштайн, – и все же…

– Нет, Берни, за меня не беспокойся. Максимум – куплю себе футбольную команду.

– Святая корова! – Иногда, в минуты потрясений, правоверный иудей становился истинным буддистом. – Скажи, что ты шутишь! Зачем тебе это? Если все миллионеры станут вести себя подобным образом, мне просто некому будет продавать свой товар!

Я рассмеялся:

– Берни, представь, как приятно: выйти на зеленую травку и попинать мячик в одной команде с какимнибудь Ван Бастеном или Линекером? Забить гол в ворота Пфаффа с подачи Гуллита?

– Я в этом ничего не понимаю, – сварливо сказал Бернштайн. – Глупая игра. Так чего ты хотел, Зак? Никто не звонит старому Берни просто так.

– Хотел помочь тебе в ремонте яхты. Наверняка ведь накладное дело?

– Вот ты, Зак, меня понимаешь! Я так люблю свою «Зарю», но она такая ветреная транжира, что иногда я думаю, что именно она меня разорит! Как хорошо, что у меня есть такие друзья! Чем мне отблагодарить тебя за такую помощь?

Именно так нужно было торговаться с Берни – не я у него покупал товар, а он благодарил меня за какуюнибудь пустяковую услугу стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов.

– Есть такая компания Semiconductors Research and Manufacturing. Не слышал?

– Нет, подожди, сейчас запишу.

Послышались чертыхания, стук и шелест бумаги, клацанье клавиатуры компьютера, потом Бернштайн снова засопел в трубку:

– Так что с ней?

– Штабквартира компании в Гонконге.

– Я знаю уже, компьютер – великое изобретение, Зак! Продолжай.

– Ктото играет на бирже против ее нынешнего руководства. Говорят, концы здесь – в Сити. Сможешь найти?

– Тебе же не нужны доказательства?

– Нет, Берни, я тебе доверяю.

– Перезвоню через час, – Бернштайн положил трубку.

Он всегда так делал, когда получал достаточно информации для поисков и не был занят – спешил отработать заказ, пока на него не свалился новый. Сейчас полная дюжина его сотрудников начала бешенный обзвон своих лондонских приятелей из разных банков, фондов, газет и можно ручаться, что очень скоро информация появится.

За этот час я успел выпить кофе, полистать Atlantic Economic Journal, статьи в котором никогда не дочитывал до конца, посмотреть за окно на легкий лондонский смог, поговорить о всякой текущей ерунде с Тери Филдманом из Slaughter and Maу, бывшей уже долгие годы лидером «магического круга» британских юридических компаний и вертевшей английским правосудием по своему усмотрению. Как говориться: либо ты обращаешься к «магическому кругу», либо проигрываешь дело. Я предпочел первое и еще ни разу не пожалел.

Звонок раздался через пятьдесят восемь минут, когда листок писчей бумаги наполовину покрылся чертячьими рожицами:

– Это я, Берни, – скрипнул Бернштайн. – Зак, у меня есть для тебя интересные новости. Только вот думаю, тариф будет повыше, чем обычно. Мне нужно в два раза больше помощи, понимаешь? Готов поставить свою «Зарю» против твоей старой шляпы, что ты правильно оценишь мои запросы.

– Хорошо, Берни, я знаю, что торговаться с тобой бесполезно. Выкладывай!

Он расхохотался в трубку так, будто перед ним сам Джон Джекки Райт (тот лысый старикан из «Шоу Бенни Хилла», которого толстяк Бенни обожал шлепать по лысине) собственноручно похлопал себя по обширной плеши.

Я не очень понял, чем было вызвано его веселье, пока Бернштайн не успокоился:

– Зак, против китайцев мутит Малкольм Шона. – И он снова задребезжал мне в ухо дурацким смехом.

И было отчего. Малкольм возглавлял хэджфонд из Бирмингема New Investment Technologies – достаточно крупный, очень прибыльный, временами безмерно агрессивный, не стеснявшийся в средствах, успевший навести шороху на локальных площадках по всему миру. Если он взялся за SRM – дела у Квона были плохи, компания обречена! И я бы не дал и десяти пенни, что Майкл удержится в кресле Президента до конца июля. Шона – мастер агрессивных поглощений. После того, как он выкинет на улицу Майкла, компанию помясницки разделают и продадут по частям, подняв на этой живодерской операции полсотни процентов прибыли.