Другой сценарий
Шрифт:
Козырным считается факультет Экономической кибернетики. Там учатся самые блатные и самые карьеристы. Наш факультет считается крайне респектабельным и слегка старомодным. Факультет статистики — женское царство. Стоит ли удивляться, что Сурков мне завидует. Спускаясь после занятий в фойе, я не могу отделаться от ощущения, что где-то рядом отбор на конкурс мисс Ленинград.
Во вторник, после семинара по вышке, я курил на черной лестнице, в левом крыле института. И лениво размышлял, что надежды блистать не оправдались. Я-то думал, что слегка освежив память, буду левой ногой раздавать ответы потрясенным глубиной моих знаний
— Ага! А я тебя ищу!
— И как только нашла? Я так прятался, так прятался.
— Я шла на запах высокомерия. Пойдем, там Проничева Ленку пытает, ты следующий. Ты хоть что-то приготовил?
— Ты, Виктория, меня за кого-то другого принимаешь. Я — сама готовность плюс доброжелательная деликатность. И вообще, мы, вроде бы, должны были на кафедру подойти, через пятнадцать минут.
— Я вам махала рукой, махала. Ленка заметила, а ты — вообще ничего вокруг не замечаешь.
— Поклеп. Я отлично вижу, что ты в новых брючках. Очень тебя украшают. Сразу видно, что ты примерная студентка. А еще и девушка. Хотя, что ты девушка видно особенно отчетливо.
— Тебя Приходько не отлупит, за комплименты посторонним девицам?
Тут я не выдержал и заржал. Стоило сходить с кем-то в кафе, и общественное мнение нас уже поженило. Скорее всего, в массах, уже есть консенсус, о том, что я теперь с Иркой. Я все время забываю, где я, и сколько мне сейчас лет. Не сдержавшись, подхватил Лишову на руки, и, с ней на руках, пошел по коридору.
— Дело в том, Виктория, — пояснил я ей, шагая, — что мы с Иркой дали друг другу полную свободу. Не дергайся, уроню! Наши с ней чувства выше нелепых предрассудков!
С этой фразой я и вошел в аудиторию, где за преподавательским столом сидела Наталья Олеговна, а напротив — Овчинникова. Ленка округлила глаза, а Проничева осмотрела мизансцену с интересом:
— И как это понимать, Андреев? — спросила она.
— В институте возникло мнение, что я женюсь на Приходько, — сказал я, ставя Вику на пол.
— А на самом деле? — весело прищурилась Проничева.
— Ну кто же за меня пойдет, когда я Лишову на руках по институту таскаю? — я уселся за стол напротив преподавателя рядом с Ленкой.
— Неплохо, Андреев. А ты что скажешь, Вика?
— Я же говорила, что там мозгов нет. Так что стулом по голове бить бесполезно, Наталья Олеговна. Сорвет он нам работу. Вот что я скажу.
— Видите, Наталья Олеговна, даже Виктория считает, что кругом сплошные сплетни. Лен, готовься, ты следующая. Чтоб на корню задушить все разговоры.
— Ладно, к делу, — остановила суету Проничева.
Дальше мы около часа обсуждали то, что успели сделать. Я предоставил пять машинописных листов, давшихся мне пердячим паром. Сразу сказал, что это черновик. Человеку, привыкшему к компу, пишущая машинка Рейнметалл — орудие пыток. С третьей попытки я перестал стараться печатать без опечаток. Просто позвонил на Зверинскую, и поинтересовался у барышни, не согласится ли она мне набело напечатать написанную мной статью. Там мне ответили, чтобы приезжал сразу с пивом.
Девчонки сделали много,
Уходя из института, Овчинникова очень ловко избежала быть вынесенной на руках. Добавила что ты придурок, Коль. Что мне муж скажет?
— Да что он скажет? Он у тебя нормальный. И вообще, девушки, пошли в кино? В Баррикаде идет «Ва-банк». Или, если хочется, можно на Чернышевскую съездить. Там Тарковского показывают. Прикинемся умными.
Лишова отказалась. К моему удивлению, с некоей досадой. Даже пояснила, что у нее встреча. А Ленка просто сказала, что в другой раз. Ну и ладно. Открывая дверь дома, я размышлял, что это у нее за встреча?
Дома оказалось, что нас посетил товарищ Каверзнев. И не просто так. Теперь Тамара Сергеевна у нас официально считается санитаркой городской психиатрической больницы № 2. А проще говоря, дурдома на Пряжке. Запись в трудовой, все дела. Михалыч пояснил, что знакомство с наркологом оказалось крайне полезным.
Так-то он постоянно забегает к Софье Игоревне. Но сегодня мы все вместе пообедали. По нашим с ним делам, все нормально. Только я теперь думаю, Коля. Ехать мне в Таллин, или здесь остаться? Отмолчался. Как-то, ещё и за взрослого кандидата физматнаук думать, мне неохота.
Отобедав, я уединился, и сел печатать статью для Проничевой. С учётом высочайших, так сказать, замечаний и уточнений.
За этим делом меня и настиг звонок от Иво. Он на берегу и желает вкусить отдых и вообще. Мои попытки перевести стрелки на Суркова не сработали. Его нет дома. Нет, не то что не берет телефон, а просто где-то пропадает. Давай сходим куда-нибудь.
Советский Союз, к своему финалу, сумел создать новый тип торгового моряка. Это тихий, боящийся любых контактов с милицией человек. Старающийся избежать скандалов любым способом. Что не отменяет эпичных загулов по возвращении домой. Но серьезный моряк это делает в исключительно надежной компании. Иво ещё только подал документы в пароходство. Но, как человек умный, для посторонних выглядит трусоватым. Хотя, он очень не трус и вообще, парень правильный. Просто из за ерунды пролететь с выездной визой неохота. Вот и получается, если рядом нет надежного собутыльника, то все зря.
Закончилось это тем, что утром я проспал на учебу. Иво дрых в гостевой, а я, с изменившимся лицом, помчался в институт. И все равно едва успел. То есть плюхнулся в аудитории на ближайшее ко входу сидение, за пару мгновений до того, как на кафедру взошла Коротаева. И только после этого огляделся. И горестно взвыл внутренне. Ибо моей соседкой оказалась Ирка Приходько. А я было подумал, что ловко пресёк любой намёк на романтику между нами.
— Привет.
— Привет. Ты чего такой недовольный?