Другой сценарий
Шрифт:
— И кто лучше? — спросил он с любопытством. Ха! Да ему просто скучно, вот он и вызвал студента.
— А там не так вопрос стоял. Наши — самые точные, но длительное развертывание. Американцы шустрые, но палят, по сути, по площадям. А у французов какая-то замороченная предстартовая подготовка.
— Я должен убедиться, что ты, попав в Финляндию, не вздумаешь там остаться, — он понял, что я понял, что ему скучно. И зашёл с козырей.
— Сергей Сергеевич, — улыбнулся я. — Вот решу я вдруг там остаться, и что меня ждёт? Максимум и потолок — работа таксиста в Нью-Йорке. Это если доберусь.
— Складно! — засмеялся Терпов. — На, вот, напиши тогда.
Он протянул лист бумаги и ручку.
— Что писать?
— Ну, как будто не знаешь! Подписка, я, Андреев Н. П. обязуюсь информировать органы КГБ о всех интересующих их вопросах. Число, подпись.
— Не, Сергей Сергеевич. Зачем мне это?
— Как зачем? — как ни странно, он развеселился. — Вот обнаружат твой труп, и рядом записка — в моей смерти прошу винить Викторию Л. Как мы поймём что почерк не твой. А нашего бывшего студента Снежина?
Гм, а ведь он это не всерьёз. Ему и вправду скучно, и он так троллит студентов. Ну а что? Какой, нафиг, в гражданском вузе режим секретности? Какие к чертям сложности в работе? А так те, кто повелись, ему и постукивают. И живет он в своё удовольствие, посматривая вокруг, и не очень заморачиваясь своим бывшим ведомством. И абсолютно в курсе всего, что творится в институте. Класс не пропьёшь. Только вот… я окинул его взглядом. Очень аккуратно, но бедновато одет. Ношеные, хоть и сверкающие чисткой ботинки. Простенький костюм. И вправду, видно, хороший мужик.
— Не наговаривайте на себя, Сергей Сергеевич. Вы сразу поймете что вблизи притаился враг, без всякого почерка. А Снежину со мной не совладать, вы же знаете.
Он легко засмеялся.
— Мне говорили, Андреев, что ты плюёшь на авторитеты. Но ты наглец! Вот заверну тебе поездку, и что тогда?
Я достал сигареты, и спохватился. Но он махнул рукой и поставил на стол пепельницу. И мы закурили. Он — сигареты Новость, я Мальборо.
— Тогда я, Сергей Сергеевич, с чистой совестью буду считать, что все сделал для поднятия статуса и уровня солидности. И с полнейшим удовольствием пойду в переулок Джамбула. Там, рядом с военкоматом, вербовочная контора, в Магадан. Золотишко мыть. И наймусь я простым съемщиком. Буду все лето ходить по тайге, и брать пробы. С ружьишком, понятно. Вдруг глухарь какой, или косой мимо. Тогда котелок на костерок, птицу варить. Травок там всяких, крупы опять же… и главное что?
— Что? — спросил Терпов, мечтательно меня слушающий.
— Вокруг, вёрст на сто — никого!
Помолчали.
— Да-а-а-а, — протянул начальник первого отдела. — Совсем никого?
— Абсолютно.
— Ну нет, Николай. Езжай в Хельсинки, нечего тебе по Магаданам шляться. Иди. И считай, что инструктаж я тебе провёл. Тебя после сессии пригласит мой секретарь, распишешься.
— Как скажете. До свидания.
Я потушил сигарету и встал. Повернулся к двери.
— И вот ещё что, Коля, — сказал он мне в спину. Я снова повернулся к нему. — Где бы и когда бы к тебе ни подошли с приветом от меня, это будет неправда. Будет нужно,
Проходя институтскими коридорами на выход, я растерянно думал, что вот это уже — высший класс. Терпов, за пару минут разговора со мной, все понял. И даже предполагает, что я останусь за бугром. С уверенностью процентов на семьдесят. Но решил, что такой контакт ему будет не лишним. Без всяких бумажек, и шантажа, иметь личного агента — это круто. А что я ему помогу, если он обратится — мы оба поняли. Потому что с таким дядей можно иметь дело.
Да уж.
Глава 55
Огромная комната освещена только этими странными лампами фотографов, с зонтами. У стены сидит парень с электрогитарой. Это Александр Ляпин, известный питерский гитарист, заодно играющий в «Аквариуме». Он играет Waltz for Debbe в гитарном переложении. Рядом стоит комбик, так что всем слышно. В комнату набилось человек пятьдесят.
Откуда-то сбоку появляется парень с саксофоном. Высокий, длинноволосый блондин. Это Владимир Болучевский — музыкант, писатель, сценарист, шоумен. Начинает тихонько подыгрывать.
Следом появляется бритый налысо человек, с двумя стульями. Один ставит по центру, а второй у стены. Глянув на публику, раздевается до плавок, и складывает одежду на стул у стены. Продемонстрировав всем отличную форму и восемь кубиков пресса. Раздевшись, подходит к стулу по центру комнаты, и, оценивающе, несколько даже людоедски, вглядывается в окружающих. Это Антон Адосинский, шоумен, и создатель, в будущем, театра «Дерево».
Я с Викой, и Сурков с Приходько, самым наглым образом забрались и уселись на высокий древний комод, напротив разворачивающегося действа. Девушки прихлебывают из пластиковых стаканов мартини с тоником, что мы загодя им намешали в походный термос. Мы с Сурковым по очереди хлебаем коньяк из фляжки, и курим. Остальные наблюдают стоя. В воздухе стелется дым с запахом травы.
Адосинский тем временем, пошел сквозь расступающуюся публику, оценивающе разглядывая девушек. И подошел к нам. Я затянулся. А он уставился на Вику. Подумал, и перевел взгляд на Ирку. Она сказала «Ой», и попробовала спрятаться за Суркова. Антон хмыкнул, развернулся, и пошел обратно. Схватил по дороге за руку первую попавшуюся девушку — блондинку, с густой роскошной гривой волос до пояса. Усадил её на стул по центру, и сделал несколько магических пассов руками. Девушка всем своим видом продемонстрировала, что загипнотизирована.
Адосинский, не торопясь, закутал её в простыню. Принес удлинитель, воткнул в розетку. Потом принес что-то, что оказалось машинкой для стрижки волос. Воткнул в удлинитель. Бесчеловечным взглядом обвел публику. И, совершенно злодейски улыбаясь, принялся стричь девушку налысо. Публика сказала «Ах», наблюдая как пряди волос падают на пол.
В это время, даже несколько перекрывая разворачивающееся шоу, перед ними выходят и замирают семь парней и девушек, одетые только в белое солдатское исподнее. Потом невысокий парень начинает таскать ведра и на них выливать. Ведра с краской. И каждый оказывается своего цвета. Красный, оранжевый, желтый, зеленый и так далее.