Другой выбор
Шрифт:
Я всегда знала, что моя мама - шлюха. Но только в этот момент я возненавидела её.
Раньше я пыталась найти ей оправдания. Думала, что ей просто не нравится жить с Лео. Может, он не удовлетворял её? Но то, что я вижу сейчас, полностью меняет мое отношение к этой женщине.
Я вошла в дом минут пять назад. И всё, что я слышу с тех пор - это стоны и смачные шлепки тел. Кажется, эта картина навечно вопьется в моё сознание.
Моя комната. Моя кровать. И моя мать.
Я не вижу
Её ноги сжимают талию молодого парня. Она полностью скрыта от меня его широкой спиной, практически полностью покрытой татуировками. Цветными и чёрно-белыми, наводящими ужас и вызывающими желание.
Стив.
Вот он наклоняет свою бритую голову вниз, вонзается зубами в шею моей матери. Я касаюсь своей шеи, чувствуя боль, словно он кусает именно меня. Мои руки сжимают дверной косяк. Я держусь за него, чтобы не опуститься на колени и не зарыдать навзрыд, поглощённая жалостью к себе.
Я не прячусь, они всё равно меня не замечают. К горлу подступает мой обед. Спагетти грозятся вот-вот вырваться наружу. Я сглатываю вязкую слюну, зажмурившись, затем закрываю уши ладонями. Не помогает. Звуки все равно просачиваются, а шлепки набирают обороты.
Парень рычит, запрокидывает голову. С ней ему явно лучше, чем было со мной. Невидимые тиски издеваются над моим сердцем. Я больше не выдержу.
Я вхожу в свою комнату, желая прекратить этот ужас, но по-прежнему остаюсь незамеченной. Я снимаю с ноги кроссовок, прицеливаюсь и кидаю его, попадая в бритую голову.
– Какого хуя?
– возмущается Стив, оглядывается, встречаясь со мной взглядом. Его лицо искажается.
– Пошли вон отсюда!
– кричу я так громко, что у самой трещат перепонки.
– Ненавижу вас! Всех ненавижу!
Парень отстраняется от матери, вытаскивая свой член из неё. Он поворачивается ко мне, ничуть не стесняясь, не стараясь прикрыть свое достоинство, завернутое в презерватив.
– Можно подумать, ты кому-то нравишься, - хмыкает Стив, наклоняясь за джинсами.
– Тебе надо поучиться у своей мамаши. Она куда лучше в сексе...
– Убирайся!
– шиплю я, глотая слёзы.
– На тебя смешно смотреть, - издевается парень.
– Неужели ты правда подумала, что можешь мне понравиться? Посмотри на себя в зеркало. В тебе столько же сексуальности, сколько в этом стуле. Другое дело - твоя мама.
– Он причмокивает.
– Тут есть, что предложить.
Я смотрю на маму, распластавшуюся на моей кровати. Её глаза обращены в потолок. Она словно надувная, бездушная кукла с раздвинутыми ногами. Никакого раскаяния!
– Ублюдок!
– Я бросаюсь вперед, выглядя смешно в одном кроссовке, чтобы влепить пощёчину, стирающую это омерзительное выражение на его лице. Но он ловит мою руку, прижимает к себе, скалится мне в губы.
– Что ж ты в моей постели не была такой страстной, а? Или тебя надо было разозлить? Может трахнуть тебя сейчас, как думаешь? Ложись рядом с мамочкой. Я обещаю, вы обе будете биться в экстазе.
Я собираю во рту как можно больше слюны, формируя смачный харчок, затем отклоняю голову назад, плюю ему в лицо.
– Ах, ты, тварь!
– Он отшвыривает меня назад. Я не смогла удержаться на ногах, свалилась на жопу.
– Салли, мать твою, что за шум?
– Слышу рык Маркуса, поворачиваю голову к выходу.
– Что за ересь здесь творится?
Его глаза проходят по комнате, парню, матери, останавливаются на мне.
– Салли...
– произносит он мое имя с незнакомой мне интонацией. Его рот открывается, чтобы ещё что-то сказать, но он не выдавливает больше ни звука.
Маркус подходит ко мне, поднимает за плечи. Он прижимает меня к себе, выводит из комнаты. Спустя пару секунд мы оказываемся в его хоромах. Я ни разу здесь не была. Самого же Маркуса я боялась до чёртиков. Одного его взгляда хватало, чтобы под кожей разносился холодок. Я шарахалась, старалась держаться в стороне.
И вот он сам делает шаг мне навстречу. Сейчас я не ощущаю холода, лишь приятное тепло, исходящее от него. Он погладил меня голове, вызывая приятную дрожь. Я опускаюсь на его кровать, ноги словно свинцом наливаются.
Маркус резко убирает от меня руки, поворачивается, исчезает за дверью. Дальше я слышу его громогласный голос. Он рвёт и мечет. Межкомнатная стена то и дело сотрясается, но мне не страшно.
Я словно одеревенела. Слышу удары. Один за другим. Затем грохот прокатывает по лестничному пролёту. Маркус кубарем спустил Стива с лестницы?
Странно, но от этого я не почувствовала облегчения. В груди зияет пустое поле: можно сыграть в футбол. Чем заполнить эту пустыню? Что можно напихать туда, чтобы стало легче? Опилки подойдут?
– Эй, вот, возьми.
Открываю глаза, вижу перед собой лицо сводного брата. Он такой красивый. Особенно мне нравятся его глаза - насыщенный серый - фамильная черта Дэвисов. У меня таких нет и быть не может. Лишь жалкое подобие, которое я скрываю, сколько себя помню.
В руках Маркуса бутылка воды, которую он пытается вложить в мои руки.
– Ты в порядке?
Я киваю.
– Можешь остаться здесь, если хочешь, - предлагает он, я закусываю губу.
– Нет, - голос охрип, - я вернусь в свою комнату.
– Давай поменяем постель.
– Маркус берёт меня за руку, тянет вверх. Я встаю, одёргиваю руку.
– Не надо, - уверенно заявляю.
– Я сама.
Маркус не останавливает меня. Я возвращаюсь в свою комнату, запираю дверь на замок. В воздухе все ещё шарахается запах секса. Я вдыхаю его, стараясь не блевануть. Слёзы катятся по щекам, я даю им волю, обещая, что это последний раз.