Друид
Шрифт:
Кретос лишь отмахнулся:
— Вы, римляне, умеете играть только в кости! Своими правилами вы любую игру превращаете в нудное зрелище, — недовольно проворчал он и снова стал тереть свою распухшую щеку.
— А вы, массилианцы, ничего не смыслите в спорте! Если честно, то я ни разу не видел ни одного жителя Массилии на пьедестале в Риме! Разве кому-нибудь из твоих соотечественников удалось победить хоть в каком-нибудь соревновании? Эта кельтская игра в самом деле неплохая забава, но, как сказал друид, голову следовало бы заменить чем-нибудь полегче, например, кожаным мячом. Нужно запретить тузить соперника кулаками или бить его коленом в пах. Чтобы зрителям было интереснее наблюдать за происходящим на поле, каждая группа игроков должна надеть одежду определенного цвета. Все возницы, соревнующиеся в умении управлять колесницей на любой из арен Рима, носят разноцветные туники.
Я кивнул, соглашаясь с Фуфием Цитой. В очередной раз мне пришлось столкнуться с типичным стремлением римлян тщательно проанализировать все, с чем им раньше не приходилось иметь дела, и выбрать только полезное для себя, чтобы через некоторое время, упорядочив пригодные, на их взгляд, особенности, представить нововведение таким образом, будто они никогда не заимствовали данную идею у кого бы то ни было.
— Кроме того, — добавил я, — мне кажется, что на поле слишком много игроков.
— Нет-нет, — возразил Фуфий Цита. Его, казалось, воодушевил тот факт, что я тоже начал подавать конструктивные идеи. — Я бы не сказал, что их слишком много. Скорее поле недостаточно большое. Нужно взять за основу размеры римской арены, тогда в каждой команде может быть по двадцать игроков. Наверняка получится захватывающее зрелище!
— Но ведь сооружения из копий слишком малы!
На какое-то время Цита задумался, а затем сказал:
— Ты абсолютно прав, друид. Нужно что-нибудь побольше. Сооружение, в которое игроки попадают мячом, должно быть примерно такого же размера, как ворота военных лагерей, в которых зимуют наши легионы! А для того чтобы мяч не ударился о стену арены и не отлетел в сторону, на воротах должна висеть рыбацкая сеть.
— Но ведь тогда каждый удар или бросок станет штурмом ворот! — попытался возразить я.
— Верно, друид! Нужно изменить правила игры. В каждой команде будет всего лишь один игрок, имеющий право брать мяч в руки. Все остальные могут только пинать его ногами.
Похоже, Фуфий Цита был в восторге от придуманных только что новых правил игры. Кретос же окончательно лишился самообладания, когда отрубленная голова оказалась прямо у его ног. От неожиданности он закричал и вскочил на ноги, с отвращением глядя на этот импровизированный мяч. Голова ужасно воняла, а после многочисленных ударов глаза вывалились из глазниц.
— Да, кстати, я почти забыл, — сказал я как бы невзначай, — вполне возможно, что этим игрокам скоро понадобится новый мяч. Поэтому нам следует как можно быстрее попрощаться с ними и отправиться в путь.
Кретос, Фуфий Цита, рабы и носильщики вскочили на ноги. Глядя на них со стороны, можно было подумать, что всех их одновременно укусили тарантулы. С невероятной скоростью погрузив всю поклажу на вьючных животных, они взобрались на лошадей. Глядя на купца из Массилии и на Фуфия Циту, я подумал, что еще никогда в жизни не видел римлян, которые бы так мило улыбались кельтам. При этом купцы так напряглись, что я начал побаиваться за них: еще немного, и их лицевые мускулы свело бы судорогой. Подгоняя лошадей, они одной рукой держались за поводья, а другой махали на прощание, стараясь как можно быстрее уехать прочь от этих арвернских разбойников.
К вечеру мы добрались до лагеря римлян. Кретос так боялся идти к врачу легиона, что заявил, будто у него больше не болит ни один зуб. Однако, как только он решил ни к кому не обращаться за помощью, боли возобновились. Купец не находил себе места и, наконец, не вытерпев мучений, отправился к медику Антонию. С опущенной головой, дрожа от страха, Кретос вошел в палатку врача.
На следующее утро Криксос выставил все купленные мною ящики янтаря перед палаткой. Купец из Массилии не заставил себя долго ждать. У него было отвратительное настроение. Похоже, Кретоса мучило похмелье, потому что вчера медик Антоний заставил его выпить довольно много неразбавленного вина, прежде чем вырвал больной зуб. Я сразу же сообщил купцу, сколько стоит янтарь. Названная мною сумма была примерно в два раза больше той, которую мне пришлось заплатить торговцу, продававшему «золото Востока».
— И где же сумасшедший, который решил продавать янтарь по такой цене? — прошепелявил Кретос.
— У него были срочные дела, поэтому сегодня рано утром он покинул лагерь, — соврал я.
— Вот, значит, как… Он просто взял и оставил тебе весь товар, да? — спросил купец и, хитро прищурившись, подмигнул мне левым глазом.
— Конечно же, нет! — сказал я и добавил: — Я решил оказать тебе услугу и заплатил ему сам…
В тот же момент я понял, какую огромную ошибку совершил только что. С таким же успехом я мог сказать Кретосу, что купил янтарь в землях, принадлежащих белгам.
— Чем же ты заплатил за этот товар? — спросил купец и тут же добавил: — Слушай меня внимательно, Корисиос! Ты сейчас трепыхаешься, словно рыба, попавшая в сети. Если ты в самом деле заплатил за эти камни из своего кармана, то я имею все основания полагать, что ты хочешь продать их мне в два раза дороже. Но ты не можешь торговать со мной, Корисиос, ведь ты работаешь на меня. Следовательно, ты не имеешь права работать на кого бы то ни было, кроме меня. В соответствии с подписанным тобой договором ты не можешь заключать сделки в интересах третьих лиц. Более того, тебе запрещено вести дела даже в своих собственных интересах.
Я чувствовал себя как насосавшийся крови клещ, которого раздавил огромный каблук. Конечно же, по выражению моего лица Кретос понял, что я в растерянности. Я же догадался по мине купца, что он, увидев мое замешательство, тут же почувствовал себя гораздо лучше, чем в начале нашей беседы.
— Итак, Корисиос, где торговец, у которого ты купил янтарь?
— Что же, — ответил я хмуро, — по окончании второго лета галльской кампании Цезарь сделал мне царский подарок. Он щедро наградил меня за верную службу. На полученные от него золотые монеты я купил у торговца с Востока несколько ящиков янтаря. Мне казалось, что когда я привезу эти камни на юг, то…
Кретос нетерпеливым жестом заставил меня замолчать.
— Знаю, знаю… Остальные легионы Цезаря оказались здесь раньше, чем тот, с которым ехал ты, и римские солдаты нарушили твои планы. Я дам тебе несколько советов, Корисиос. Во-первых, никогда в жизни не покупай янтарь у купцов с Востока. Ты заплатил за янтарь слишком много, вполне хватило бы половины той суммы, которую ты за него отдал. Сейчас же ты пытаешься получить в четыре раза больше, чем эти камни стоят на самом деле. Во-вторых, как я уже говорил, тебе запрещено заключать какие бы то ни было сделки. Из всего сказанного я делаю вывод, что ты купил этот янтарь для меня. Однако по неопытности ты заплатил за него слишком много. Поэтому я дам тебе только половину той суммы, которую ты выложил за эти ящики.