Друид
Шрифт:
— Что тебя беспокоит, Ванда? — спросил я, пытаясь разглядеть в темноте ее лицо. Но она притворилась спящей, а когда услышала мой вопрос, легла на бок, повернувшись ко мне спиной.
— Я знаю, что ты не спишь. Твое сердце стучит так, словно вот-вот вырвется из груди.
Пододвинувшись вплотную к Ванде, я обнял ее за талию и положил ладонь ей на живот.
— Похоже, свевов боятся все, — попытался я завязать разговор.
— Да кто они такие, эти свевы! — не выдержала Ванда. — Среди них нет ни одного отважного воина. Они побеждают только благодаря тому, что их очень много.
Я удивился, что она решила
— Каждый год они отправляют тысячи своих головорезов на войну, чтобы те грабили и убивали. Их племя слишком многочисленно. Когда через год свевы возвращаются назад, они везут с собой горы добычи. Они только и ждут, что торговцы скупят у них все, что им удалось отобрать у других. Больше свевы ничего не продают — лишь награбленное. А через год на войну отправляются те, кто в прошлом году возделывал немногочисленные поля.
— Это свевы продали тебя в рабство? — тихо спросил я Ванду.
Она не ответила на мой вопрос.
Я убрал руку с ее талии и перевернулся на другой бок. В тот момент я мог думать только о деревушке рауриков и о страшной ночи, когда свевы неожиданно напали на нас. Ванда осталась со мной. Тогда я сделал слишком много предположений, большинство из которых в конце концов оказались неверными. Если Ванда так ненавидела свевов, то она ни за что в жизни не решилась бы сбежать с их воинами. Если разобраться, то я зря мучил себя бесполезными размышлениями. Я любил Ванду, и она любила меня. Какая разница, что заставило ее в ту злополучную ночь остаться со мной: какие-либо чувства ко мне или отсутствие других приемлемых возможностей? Она сделала свой выбор, и после этого все встало на свои места.
Кавалерия Цезаря состояла из пяти тысяч всадников. Наши разведчики донесли, что у убиев не более восьмисот всадников, так как большая их часть отправилась добывать продовольствие и должна была вернуться не раньше чем через три дня. Поскольку войска Цезаря продолжали продвигаться вперед, в ближайшее время должна была произойти первая стычка между нашим авангардом и германскими всадниками. Через несколько дней именно так и случилось. Но, поскольку узипеты и тенктеры имели те же представления о воинской доблести, что и галлы, служившие в войске Цезаря, столкновение быстро превратилось в настоящее сражение. Некоторые германцы пользовались во время битвы довольно своеобразным приемом — совершенно неожиданно для противника они спрыгивали с маленьких уродливых животных, на которых скакали, и вгоняли копья в тела лошадей галлов.
Кельты выпрыгивали из седел, чтобы их не придавило тушей смертельно раненой лошади, и тут же погибали под ударами мечей тех германцев, которые оставались верхом. В панике галлы, превосходившие численностью всадников узипетов и тенктеров, бежали в лагерь римлян. Множество воинов погибло на поле боя, но еще более удручающим был тот факт, что весть о поражении посеяла панику в римском войске.
На следующее утро все князья и вожди германских племен прибыли в лагерь Цезаря. Проконсул был вне себя от гнева. Тем не менее он тут же согласился принять послов в своей палатке.
— Почему вы напали вчера на мою конницу?! — тут же спросил он, не теряя времени на приветствия. К тому времени я уже довольно хорошо изучил натуру Цезаря, поэтому ни мгновения не сомневался в том, что он обязательно повернет все факты таким
— Разве у римлян не принято, чтобы молодые воины мерялись силой в честном бою?
— Вы нарушили перемирие! — отрезал проконсул, чуть не сорвавшись на крик.
— Как мы могли нарушить перемирие, если ты отказался заключать его? Во время первой встречи с тобой мы просили тебя не вести военных действий, но ты ответил нам отказом. Это значит, что мы не заключали с тобой перемирия, а следовательно, и не могли его нарушить. — Сказавший это узипет усмехнулся, глядя на Цезаря, и через мгновение продолжил: — Разве мы посмели бы сегодня явиться сюда, в твой лагерь, если бы понимали, что поступили несправедливо или нарушили какие-либо договоренности?
— Взять их! — прокричал Цезарь и быстрым шагом вышел из палатки. Несколько дюжин преторианцев тут же окружили германских послов. Я видел удивление на лицах римских офицеров. Некоторые — к их числу принадлежал и молодой Красс, — не стесняясь заявляли, что они категорически против ведения войны такими методами, ведь Цезарь только что в очередной раз растоптал закон своими сапогами, хотя совсем недавно он сам уничтожил живущие на побережье народы за то, что те при помощи коварства взяли в плен римскую делегацию. Такое противоречие нисколько не смущало Цезаря. С какой стати бог должен действовать в соответствии с законами, придуманными простыми смертными?
Пока преторианцы выводили из палатки князей и старейшин, которые даже не пытались сопротивляться, Цезарь уже отдавал приказы. Весь лагерь наполнился звуками туб. Легко вооруженные лучники и воины с пращами бежали к Порта Преториа и выстраивались там в боевом порядке. На Виа Квинтана, там, где знаменосцы держали гербы полководца, собирались легионеры, а рабы тем временем седлали лошадей.
В лагере царил беспорядок, все солдаты пребывали в некотором смущении. Не имея достоверной информации, кое-кто из них полагал, будто германцы собираются начать атаку, а Цезарь надеется напасть на них первым. Но на самом деле проконсул хотел воспользоваться удачно сложившимися для него обстоятельствами.
Ускоренным маршем римские войска достигли лагеря узипетов и тенктеров, которые остались без вождей. Конечно же, они не были готовы отражать нападение римлян, ведь совсем недавно их делегация направилась в лагерь Цезаря, чтобы провести переговоры. Можно представить себе, сколь велико было удивление и смятение германцев, когда римские легионеры атаковали их лагерь, убивая всех подряд: вооруженных и безоружных воинов, стариков, женщин и детей. Сообразив, что происходит, некоторые германцы попытались бежать, но легионеры отдали своим подчиненным приказ не брать пленных. Цезарь хотел одержать победу над узипетами и тенктерами не для того, чтобы изгнать их из Галлии, вынудив вновь переправиться через Ренус. Нет, он велел полностью уничтожить эти два племени.