Дружба - Этико-психологический очерк
Шрифт:
На фоне высоких оценок, которые сельские ребята дают своим отношениям со взрослыми, психологическая близость с ближайшим другом выделяется не так резко, как в городе, да и сама роль друга кажется менее исключительной. У сельских юношей реже встречается "парная" дружба (15,6% против 23,4% в городе) и чаще - экстенсивная дружба, объединяющая свыше пяти друзей (20% против 12% в городе).
Однако видимость большей психологической близости сельских старшеклассников с родителями может объясняться не только и не столько большей фактической открытостью или меньшей рефлексивностью сельчан, сколько влиянием определенных культурных стереотипов. Сельский девятиклассник может быть даже менее откровенен с родителями, чем его городской сверстник. Ведь в крестьянских семьях психологическая дистанция между детьми и родителями по традиции поддерживается строже, чем в городских, особенно
Степень близости девятиклассников с разными значимыми лицами изучалась и с помощью самооценочной методики. Каждый испытуемый должен был оценить себя по 16 качествам (жизнерадостность, самостоятельность, доброта и т. д.) по пятибалльной шкале, а затем предсказать, как оценят его по тем же параметрам мать, отец, ближайший друг, любимый учитель, одноклассники. Исходной посылкой здесь было логическое заключение, что, чем выше предполагаемая испытуемым степень понимания его определенным лицом, тем ближе будут ожидаемые им оценки со стороны этого лица к собственной самооценке. Ближе всего к самооценке оказались ожидаемые оцепки друга. Более того, друг был единственным человеком, от которого девятиклассник ждет более высоких оценок, чем оценивает себя сам. Это служит косвенным подтверждением мысли о том, что одной из главных неосознаваемых функций юношеской дружбы является поддержание самоуважения личности.
При всей своей тяге к самостоятельности подростки и молодые люди остро нуждаются в жизненном опыте и помощи старших. Поэтому психологическую значимость родителей и сверстников надо выявлять, не просто сравнивая ее по степени, но и учитывая сферу деятельности.
Крымские старшеклассники, отвечая на вопрос анкеты, с кем они предпочли бы проводить свободное время, отвергли родителей в пользу компании сверстников. Зато советоваться в сложной житейской ситуации они предпочли в первую очередь с матерью; на втором месте у мальчиков оказался отец, у девочек - друг (подруга). Иначе говоря, с товарищами приятно развлекаться, с друзьями - говорить о своих переживаниях, по в трудную минуту лучше все-таки обратиться к маме.
Та же картина наблюдается и сегодня. Обследование доверительного общения 114 старшеклассников (было выделено 14 категорий значимых лиц и 36 обсуждавшихся с ними тем) показало, что наиболее интимные, личные темы ("случаи больших разочарований" и "отношения с представителями противоположного пола") обсуждаются исключительно с друзьями. Общение с родителями выглядит более деловым, "предметным". С отцами обсуждают преимущественно жизненные планы и учебные дела, а с матерями, кроме того, домашние проблемы и удовлетворенность собой.
Юношеская дружба иногда выступает как своеобразная форма "психотерапии", позволяя молодым людям выразить переполняющие их чувства и найти подтверждение того, что кто-то разделяет их сомнения, надежды и тревоги.
Слушая телефонный разговор двух подростков, взрослые нередко буквально выходят из себя от его бессодержательности, незначительности сообщаемой информации и не замечают, сколь важен этот "пустой" разговор для их сына, как тянет его к телефону, как меняется в зависимости от такого разговора его настроение. Разговор кажется пустым потому, что его содержание не логическое, а эмоциональное. И выражено оно не столько в словах и предложениях, сколько в характерных интонациях, акцентах, недоговоренности, недомолвках, которые подросток при всем желании не смог бы перевести в понятия, но которые доносят до его друга-собеседника тончайшие нюансы его настроений, оставаясь бессмысленными и непонятными для постороннего слушателя. В этом отношении подобный "пустой" разговор куда важнее и значительнее, чем "содержательная" светская беседа о высоких материях, блистающая умом и знаниями, но не затрагивающая личных, жизненных проблем собеседников и оставляющая у них в лучшем случае ощущение приятно проведенного вечера.
Но - оборотная сторона медали!
– многозначность подобной коммуникации делает ее отчасти иллюзорной. Юношеская потребность в самораскрытии часто перевешивает интерес к раскрытию внутреннего мира другого, побуждая не столько выбирать друга, сколько придумывать его. Подлинная интимность, то есть совмещение жизненных целей и
По меткому выражению американского психолога Э. Дауван, "юноша не выбирает дружбу, его буквально втягивает в нее". Нуждаясь в сильных эмоциональных привязанностях, молодые люди подчас не замечают реальных свойств их объекта. При всей их исключительности дружеские отношения в таких случаях обычно кратковременны. "Людей выбирают в качестве объектов, а затем бросают, нисколько не заботясь об их чувствах, заменяя другими лицами. Оставленные объекты быстро и полностью забываются, но форма отношения к ним обычно воспроизводится в отношении к новому объекту вплоть до мельчайших деталей, с точностью, похожей на одержимость" .
Представители различных теоретических ориентации по-разному объясняют это. Психоаналитики объясняют неустойчивость юношеских увлечений тем, что они почти не связаны с реальными свойствами их объекта. Для подростка объект увлечения не конкретное лицо, а лишь средство избавления от своей внутренней напряженности, хороший или дурной пример, способ самоуспокоения или доказательства собственных способностей.
Социальная психология склонна объяснять это скорее сложностью процесса межличностного общения, социальной незрелостью и коммуникативной некомпетентностью партнеров. Дифференциальная психология придерживается точки зрения, что требования к другу и дружбе зависят не только и не столько от возраста, сколько от типа личности. В ранней юности, пока индивид еще не научился корректировать собственные реакции, их острые углы проявляются наиболее резко.
Каждое из этих объяснений в какой-то мере справедливо. Юношеская дружба ближе всего стоит к романтическому идеалу, но ей свойственны и все его издержки. Вспомним "Юность" Л. Н. Толстого. Ее герою "невольно хочется пробежать скорее пустыню отрочества и достигнуть той счастливой поры, когда снова истинно нежное, благородное чувство дружбы ярким светом озарило конец этого возраста и положило начало новой, исполненной прелести и поэзии, поре юности" . Дружба с Дмитрием Нехлюдовым, "чудесным Митей", не только открыла 15-летнему мальчику "новый взгляд на жизнь, ее цель и отношения", но и явилась символическим рубежом начала юности. Дружба эта исключительно нежна, поэтична, скреплена пактом откровенности - "признаваться во всем друг другу", а чтобы не бояться посторонних (оба стыдливы и застенчивы), "никогда ни с кем и ничего не говорить друг о друге". Юноши действительно говорят обо всем и больше всего о самих себе, своих чувствах и переживаниях. Однако оба весьма эгоцентричны. Говорить о себе им куда приятнее, чем слушать. Вот Дмитрий рассказывает о своей влюбленности. А что в это время думает Николай? "Несмотря на всю дружбу мою к Дмитрию и на удовольствие, которое доставляла мне его откровенность, мне не хотелось более ничего знать о его чувствах... а непременно хотелось сообщить про свою любовь к Сонечке, которая мне казалась любовью гораздо высшего разбора". Поэтому, не обращая внимания на то, что Дмитрий занят своими мыслями и совершенно равнодушен к тому, что мог услышать от друга, Николай спешит поведать ему о своем. Но равнодушный прием остужает чувство: "...как только я рассказал подробно про всю силу своего чувства, так в то же мгновение я почувствовал, как чувство это стало уменьшаться".
Безудержная откровенность, не признающая никакой психологической дистанции, столь ценимая в начале дружбы, теперь начинает ме шать; интимные "признания не только не стягивали больше связь, соединявшую нас, но сушили самое чувство и разъединяли нас..." . В момент ссоры эти признания используются для того, чтобы поглубже уязвить друг Друга...
В юности, как тонко заметил австрийский писатель Р. Музиль, стремление светить самому гораздо сильнее, чем стремление видеть при свете. Юношеская дружба "как яйцо, чувствующее свою великолепную птичью будущность уже в желтке, но предстающее внешнему миру пока всего лишь несколько невыразительным овалом, который нельзя отличить от любого другого". Чем эгоцентричнее дружба, тем вероятнее, что с возрастом в ней появятся нотки враждебности. "Несметное число лет назад мы восхищались друг другом, а теперь мы не доверяем друг другу, зная друг друга насквозь. Каждому хочется избавиться от неприятного впечатления, что когда-то он путал другого с самим собой, и потому мы служим друг другу неподкупным кривым зеркалом" .