Дружба творит чудеса. Исчезновение(Текст адаптирован Элизабет Ленхард.)
Шрифт:
— Увидимся в школе, — сказал Мэтт. Вилл подняла на него взгляд — и тут ее будто прошибло током. Он что-то писал на клочке бумажки. Неужели это…
— Вот мой номер телефона, — объявил Мэтт. — Звони, если понадобится совет по уходу за белкой.
Вилл взяла листок. Она смотрела на Мэтта и беспомощно моргала.
«Сейчас самое время сказать "Спасибо!" — подумала она, — а потом выкинуть что-нибудь бойкое и соблазнительное. Что-нибудь в стиле Ирмы».
Но в горле у Вилл пересохло, и она не смогла
— Пока! — пискнула она и помахала рукой.
Когда Мэтт скрылся за поворотом, Вилл испустила долгий вздох. Потом поглядела на сверток с белкой.
Зверек снова что-то залопотал, и Вилл захлестнула волна радости.
— Да, — прошептала девочка, обращаясь к белке, — мне начинает нравиться этот город!
Глава 8
Ирма печально разглядывала содержимое своего гардероба. На дворе было утро понедельника— самого сложного дня в Шеффилде. А что определяло твое место на иерархической лестнице учеников Шеффилда?
Конечно же, одежда.
Правильный понедельничный наряд — это не всякие там ультрамодные и супер стильные шмотки. Нет, это было бы слишком просто. (К тому же такие вещи надевали в среду, когда все начинали планировать, как проведут выходные.)
В понедельник у тебя должен быть слегка утомленный вид. Небрежная одежда означает, что ты устала. А это, в свою очередь, говорит о том, что ты уезжала на выходные, то есть развлекалась. Может, у тебя даже было свидание. Или ты посетила пару-тройку вечеринок. Или вернулась домой после концерта в час ночи.
Если представлялся подходящий случай, в понедельник утром можно было тяжело облокотиться на свой школьный шкафчик и изречь что-нибудь вроде: «Ну и выходные! Я совершенно без сил!»
«Но перегибать палку тоже нельзя, — думала Ирма, рассеянно копаясь в своей одежде. — Если нарядишься слишком неряшливо — считай, что подписала себе смертный приговор. Уже ко вторнику ты становишься невидимкой, и никому до тебя нет никакого дела — будто ты пустое место».
От этой мысли Ирма поежилась. Но только на миг.
«Поверить не могу, — думала она, — что всего пару недель назад это было самой большой моей проблемой. А теперь мне приходится спасать мир от синих монстров-переростков. Да еще мне, как ни крути, придется рассказать девчонкам о…»
— Ирма-а-а-а!
Ирма так и подскочила на месте. «И чего папа всегда орет как оглашенный?»
— Ты опаздываешь!
— Иду-иду! — отозвалась Ирма и снова заглянула в шкаф.
Так ничего и не решив, она пожала плечами и закрыла глаза. Потом вытянула руки и схватила наугад две вешалки.
Открыв глаза, она обнаружила, что держит свои любимые джинсы и розовую водолазку с вырезом-капелькой.
— Ух ты! — прошептала Ирма. — Надо будет почаще пользоваться таким способом выбора одежды. Этот комплект как раз в стиле «усталые, но довольные».
Она втиснулась в джинсы, натянула водолазку, сунула ноги в оригинальные сабо цвета асфальта и схватила пригоршню заколок и резинок. Спеша вниз по лестнице, она разделила волосы на два хвостика и умело закрепила выбивающиеся пряди маленькими голубыми заколками.
Наконец она добралась до кухни. Мама как раз ставила пакет молока на стол рядом с любимыми хлопьями Ирмы, а папа торопливо надевал свою полицейскую куртку и фуражку.
— Завтрак на столе, милая, — сказала мама с улыбкой, поправляя пояс своего любимого оранжевого махрового халата.
Папа же как всегда принялся ворчать.
— Почему ты до сих пор не готова? — буркнул он. — Неужели нельзя хоть раз в жизни проявить пунктуальность?
— Я всегда пунктуальна! — и Ирма с вызовом взглянула на отца.
— Ну разумеется! Ты все делаешь вовремя, а остальные почему-то всегда спешат! — хмыкнул папа, закатив глаза и театрально всплеснув руками.
Ирма уже собиралась нахмуриться, но не смогла сдержать смешка. Спорить с папой было таким же привычным утренним занятием, как почистить зубы.
— Пей молоко и собирайся в школу, — скомандовал папа, — а то снова придется лететь сломя голову!
Ирма плюхнулась на стул и насыпала в тарелку хрустящих овсяных хлопьев. Потом взглянула на пакет с молоком и невольно сжалась.
На боковой стороне пакета была помещена фотография Эндрю Хорнби: сверкающая белозубая улыбка, густая копна волос, ямочка на подбородке. Прочитав подпись под снимком, Ирма мгновенно лишилась аппетита. Подпись гласила: «Пропал мальчик. Приметы: волосы светлые, глаза зеленые…»
Наливая в тарелку молоко, Ирма украдкой взглянула на отца.
— Об этом пропавшем мальчишке, Эндрю Хорнби, что-нибудь известно? — поинтересовалась она, стараясь говорить как можно более непринужденно.
— Пока ничего, — ответил отец, застегивая кобуру на объемистой талии. — Но есть другая новость. Мне только что сообщил ее сержант Соммер.
В Обри полиция нашла машину родителей твоей подружки Элион.
Мама, стоявшая возле раковины, на миг прекратила вытирать тарелку.
— В самом деле? — спросила она.
— Да, — кивнул папа. — Но по-прежнему ничего не известно о самой девочке и ее родителях. Они будто испарились.
Мама нахмурилась, а Ирма перестала жевать. Хлопья словно превратились в безвкусную массу, и девочка еле заставила себя их проглотить.
— Обри довольно далеко отсюда, — проговорила мама. — Что они могли там делать?