Друзья друзей
Шрифт:
Виктор Корнеев был исключением. Его кличка базировалась всего-навсего на привычке бегать в тяжелом обмундировании, делающим его похожим на огромного филина. Вот только всяких Филинов в армии насчитывалось не меньше дюжины на часть. А Совунов еще не встречалось. В чем Корнеев находил комфорт таскать на себе лишние тяжести – Пастух понять не мог. Он усматривал в этом страсть к накопительству. Но на «Буревестнике» солдаты имели некоторую свободу. Каждому следовало проявить свои привычки максимально ярко.
Физических упражнений на полигоне было не так много в сравнении с буднями рядовых в части Васильченко,
Вот и сейчас Корнеев бежал почти на автомате – в резиновом комбинезоне, скрывающем военную форму, с бронежилетом поверх, разгрузкой, полной учебных гранат, и вдобавок с маскировочной сеткой по всему телу. Он вертел головой, словно искал возможные пути срезать маршрут. Сбросил бы уже свой десантный хлам и не мучился. Интересно, в боевых условиях он так же себя поведет? Или поручит тащить груз другому? В последнее Рябову не верилось.
– Здорово, – послышался скрипучий голос. Рябов оглянулся и увидел Женьку Васильченко, чуть позади которого стоял неизвестный угрюмый сержант.
– Привет, – с удивлением сказал он, пожимая товарищу руку. – Ты как сюда попал?
– А кто меня остановит? – беспечно произнес подполковник, садясь рядом с Пастухом. – Меня же каждая собака знает. А у тебя теперь государственный объект. И ты – всего лишь генеральный директор. Будь военный – тебе бы позвонили. А так извиняй.
– Вот жук, – покачал Рябов головой со смехом. – Ну ладно. Нового что?
Васильченко сплюнул на бетон.
– Стараемся потихоньку. Жара доконала эта… Проверки постоянные заманали.
Рябов промолчал. Хорошо, что ему не приходилось больше заниматься контролем чужих баз. Неблагодарное и неблагородное дело.
– А это кто с тобой? – Пастух показал на сержанта.
– А, это свой, – махнул рукой Васильченко. – Сержант Бенедиктов.
Пастух равнодушно скользнул по Бенедиктову взглядом и больше не удостаивал его вниманием. Раз полигон официально не считался военным объектом, а Рябов был вроде как не на службе, то это еще не повод, чтобы сержант не козырнул полковнику. Пусть на «Буревестнике» это действительно не было нужно, но Бенедиктов-то об этом знать не может. Да и его начальник тоже. Напрягая память, Рябов вспомнил, что про Бенедиктова уже читал. Он проходил одним из обвиняемых в избиении солдат в части Васильченко и вышел сухим из воды.
– Как твои бойцы? – спросил Васильченко, глядя на Совуна. По всей видимости, он его не узнал.
– Нормально, – прожал плечами Пастух. – Тренируются…
– Для чего?
– Вот это государственная тайна.
– Да ладно, – хмыкнул подполковник. – Скажи уж, свои люди ведь.
– Нет. Извини.
– Ну и хрен с тобой.
– А ты чего пришел?
– Посмотреть, как тебе живется, – ответил Васильченко.
– Да хорошо все, спасибо, – сказал Рябов, неожиданно поняв, как мало тем у него осталось для разговора со старым другом после перевода на полигон. Обсудить-то было много чего, но вот манера мышления у обоих стала совсем разной. – У тебя там на дедов больше не
– Нет, с тех пор, как ты всех терпил забрал.
– Значит, все же были издевательства? – скривился в усмешке Рябов. – Ты только что подтвердил.
– Не веди себя как мелкий.
– Мы с тобой одного возраста.
Сержант Бенедиктов продолжал смотреть на подопечных Рябова с безразличием. Было сложно понять по его виду, узнал он их или нет. Хотя какое ему дело? Скоро новый призыв, а с ним и новое мясо. Вряд ли сержант к тому времени дембельнется.
Продолжая смотреть на наматывающего круги Корнеева, Рябов только сейчас заметил, что все остальные уже сошли с дистанции и сидят на лавках под навесом, приходя в себя. И Пастух вдруг понял, почему Совун вертит головой по сторонам. Он не искал срезки. Он искал вдохновение. Новые источники мотивации, которые дали бы повод продолжать бег. Салату, Заповиту и Росе хватало бы простой команды. Совун же искал движущую силу внутри себя. Рябов наблюдал за ним почти завороженно, слушая Васильченко вполуха.
– Как там твое дело о воровстве стволов? – спросил Васильченко.
Рябов мысленно выругался.
– Оно тебе надо? – огрызнулся он.
Подполковник даже немного отодвинулся от такой реакции.
– Я просто спросил, – попытался он оправдаться.
– Я передал дело Дементьеву.
– Понял. Вопрос закрыт.
Долго Васильченко не молчал.
– Тебя тут называют все так же? Пастух?
– Да, – ответил Рябов, не глядя на товарища.
– Хреновая кликуха какая-то. Похожа на «Петух».
Рябов испытал сильное желание дать Васильченко по роже. Интересно, на чью сторону тогда станет сержант? Будет защищать своего командира или атаковавшего его старшего по званию? Интересный был бы эксперимент.
Повернувшись к Васильченко, Рябов глянул на него испытующе.
– Чего? – не понял тот.
– Давай соревнование проведем, – предложил Пастух. – Твой боец против моего.
– Испытание? Это как? Подраться, что ли?
– Можно и подраться. Или предложи свой вариант.
– Почему бы и нет, – вымолвил Васильченко. – Насилия не надо. Пусть лучше автомат соберут, на скорость. С завязанными глазами.
– Охотно. – Рябов встал. – Только мы тут боеприпасов пока не держим.
– А зачем они нужны?
– Ну, вдруг твой болван про это не знает.
Стоящий смирно Бенедиктов даже не моргнул.
– Совун! – громко позвал Пастух. – Два автомата сюда и стол! Ребят тоже позови.
Всего через три минуты перед обоими офицерами стоял стол с разложенной тряпкой. Салат принес два АК-74, которые Рябов начал разбирать лично.
– Ого у тебя антиквариат, – покачал головой Васильченко. – Как же вы этим воюете?
– Мы люди мирные. Господа, прошу закрыть чем-нибудь глаза.
Для Бенедиктова нашли бандану, которую тот спокойно повязал на глаза. Корнеев попросту нацепил задом наперед свою черную маску, которую до того носил в виде шапочки.
– Три, два, один… – сказал Пастух, тут же неожиданно подошел к столу и, пользуясь тем, что участники его не видят, забрал оба пенала с принадлежностями. – Начали!
Движения у обоих были почти синхронными. Ни один из них не сделал ошибки. Но Бенедиктов все же действовал чуть быстрее. Свой автомат он собрал раньше на три секунды.